Наталья Иртенина - Николай II. Царский подвиг

Шустрый соболь меж тем выскочил из-за пазухи хозяина, прыгнул на стол и принялся всё обнюхивать. Генерал дал старикам немного денег, чтобы они могли найти жильё в Петербурге. А сам доложил о них императрице.

На другой день велено было звать сибиряков во дворец. Провели их в детскую комнату. Четыре великие княжны, мал мала меньше, ахнули от восторга, когда соболёк показал мордочку, соскочил с рук старика и стал повсюду лазить. Пока царские дочери играли со зверьком, государыня ласково разговаривала с охотником и его женой.

Княжны долго не хотели отпускать соболька.

– Боюсь, нашкодит он, погрызёт мебеля, – виновато сказал старик. – К хоромам он не привык. Клетушку бы ему соорудить. А пока дозвольте, Ваше Величество, у нас ему пожить.

– Мамочка, пускай соболёк останется, – взмолились девочки. – Мы за ним смотреть будем!

Так и упросили. Целый день сибирский пушной гость провёл в царском дворце. На следующий вечер снова велено было привезти стариков. Оба они охнули, когда услышали, что наделал зверёк: тут погрыз, там поломал и ещё много где набезобразил. А сам едва увидел своих хозяев, прыг старику за пазуху и там схоронился.

В этот раз к сибирякам вышел сам государь. Они поклонились ему, а соболёк высунулся и тоже смотрит на царя внимательно. Наверное, почуял, что это не простой человек, а император всероссийский. В детской старик снова его выпустил. Тут зверёк уже освоился, стал прыгать и бегать. Великие княжны ловили его со смехом и ликованием.

Царь усадил гостей на стулья и завёл разговор:

– Ну, рассказывайте, где в Сибири живёте, как надумали ко мне ехать, как добирались, как соболька вашего обихаживать.

Старик подробно отвечал, а жена его согласно кивала. И оба с царя глаз не спускали. Им очень понравился его добрый, приветливый взгляд, простота в речах. Государь слушал со вниманием и всё выспрашивал: о крестьянском житье-бытье, о сибирской природе, об охоте на пушного зверя. Два часа за беседой пролетели незаметно. Наконец император сказал:

– Соболя во дворце оставить нельзя. Надо его отдать в охотничью слободку в Гатчине.

Старик опечалился.

– Жаль его отдавать незнакомому охотнику, государь-батюшка. Позарится на мех, зарежет, а скажет, что соболёк околел. Знаю я охотников. Нет у них любви к зверю. Им лишь бы шкурку заполучить да подороже продать.

– Нет, у меня хорошие охотники, не жадные, – ответил государь. – Но, пожалуй, ты прав, старик, лучше будет отдать его тебе. Вези его домой, смотри за ним и считай, что исполняешь моё повеление. Теперь это уже мой соболь. Хорошенько ухаживай за ним!.. Ну, ступайте с Богом!

Наутро император заговорил с министром двора о своих необычных гостях:

– Вчера у меня был настоящий праздник: два часа общался с крестьянином-охотником из Сибири. Очень много интересного узнал. Прикажите, Владимир Борисович, выдать старику часы с императорским гербом, а жене его брошь. Да денег за соболя несколько сотен рублей. И обратную дорогу до дома оплатите им.

Все остались довольны этой историей: и государь, и сибирские гости, и даже соболь, которого оставили у прежних хозяев. Только маленькие великие княжны сперва расстроились. Но потом и они рассудили: «Раз папа сказал, значит, так нужно».

Во времена государя Николая Александровича крестьян в России жило очень много. Гораздо больше, чем сейчас. Восемь десятых от всего населения страны – вот сколько было крестьян. Поэтому неудивительно, что царя интересовала их жизнь и то, как эту жизнь можно улучшить. Когда он выступал с речами перед каким-нибудь важным собранием, то часто говорил:

– Я не оставлю забот о благе крестьян.

Иногда государя даже можно было увидеть в крестьянской одежде. Она ему очень нравилась своей простотой и удобством. В ней было больше русского духа, чем в тех европейских нарядах, к которым привыкло высшее общество. Приходит, к примеру, в рабочий кабинет царя для доклада министр просвещения и застывает от изумления. Император сидит в кресле с книгой в руках, похожий на какого-нибудь зажиточного крестьянина. На нём шёлковая красная косоворотка, подпоясанная ремешком, и широкие суконные штаны, заправленные в сапоги.

– Вас что-то смущает, Иван Иванович? – спрашивает государь у остолбеневшего министра.

– Нет, ничего, Ваше Величество, – отвечает тот, опомнясь, и начинает делать доклад.

В своих поездках по стране Николай Второй никогда не упускал возможность поговорить с простыми людьми, узнать их нужды. Это было и на пользу, и в удовольствие ему. В Полтавской губернии летом 1909 года праздновали 200-летие славной победы царя Петра Великого над шведами под Полтавой. Государь участвовал в торжествах. По его желанию из окрестных сёл были приглашены крестьяне. Их собралось около двух тысяч, они расположились лагерем в поле. Император вошёл в самую гущу мужиков, и завязалась душевная беседа о том, как живётся крестьянам, об их труде, заботах, обычаях. Сыпались простонародные шутки, проскакивало острое деревенское словцо. Всем было весело, государь смеялся.