Андрей Григорьев: 100 подвигов Великой Войны

Григорий в первом этаже,
Стрелял по немцам с автомата,
Разрывы слышались в жаре,
И пулемёт, строчивший рядом.

Замолк, вдруг, пулемёта стук,
Убит был рядом пулемётчик,
Услышав мины «скользкий» звук,
Взрыв, и по стенам только клочья.

Закончил так свой верный путь,
Десантников, начальник штаба,
Чтоб мы могли когда ни-будь,
Всех помянуть, ему в награду.

Вверх по реке пятнадцать километров,
По речке «Южный Буг» проплыл отряд,
По берегам была охрана немцев,
Лишь темнота спасала там ребят.

В порту заняли круговую оборону,
В конторе элеватора не все,
Вокруг поставили с оружием заслоны,
В сарае и на рельсах, в стороне.

Сергей занял в конторе с автоматом,
Пункт обороны в первом этаже,
Всё разложил, – патроны и гранаты,
Толпа фашистов прёт на них уже.

Короткий бой, немецкие солдаты,
Надеясь «партизан» перестрелять,
Попали «монстру злому» прямо в лапы.
И не успели даже убежать.

Немецкое командованье в шоке,
Глядя на роту мёртвых «храбрецов»,
Дают приказы танкам и пехоте,
Смести десант из наших молодцов.

Опять атака, прежней посерьёзней,
И снова наш десант непобедим,
Атак уже прошло, примерно, восемь,
Но наш десант, как вкопанный стоит.

В боях теряли много пехотинцев,
Когда стреляли танки по прямой,
Но не смогли каратели добиться,
Чтоб наш солдат покинул первым бой.

Второй день, держат наши оборону,
Уже всего пятнадцать человек,
У старшины закончились патроны,
И пулемётчика, среди живых уж нет.

Сергей припал к гашетке пулемёта,
В шестнадцатой атаке немец шёл,
И за солдат, отчаянную роту,
Открыл он по захватчикам огонь.

Стрелял, пока проклятая граната,
Не разорвалась в метре от него,
Геройски гибли в Николаеве ребята,
Без страха, за Отечество своё.

Бесшумно сняв трёх часовых,
Морпехи заняли контору,
Десантников распределив,
На круговую оборону.

Фашисты восемнадцать раз,
В атаку на десант ходили,
Но устоял морской «спецназ»,
Все наступления отбили.

Второй день обороны шёл,
Четверть бойцов в живых осталась,
Немец опять обстрелы вёл,
Кольцо фашистское сжималось.

Разбита рация в бою,
И командир в бою был ранен,
Он волю высказал свою,
Чтоб Юрий в штаб письмо доставил.

Пополз Лисицын сквозь врага,
Шинель немецкую накинув,
В крови с повязкой голова,
Но подорвался он на мине.

Стопу матросу оторвав,
Осколками изранив тело,
Нельзя в порту бросать ребят,
Сознанье в бездну улетело.

Нашли десантника бойцы,
Тельняшку видя под шинелью,
В штаб части, парня унесли,
Который был в лесу под елью.

Получен был пакет с бойцом,
О помощи в порту десанту,
Фашистам сразу был разгром,
В порту им стало очень жарко.

Лисицын Юрий, воевать,
После ранения не в силах,
Мы часто будем вспоминать,
О том, как тяжело там было.

Врагам не сдались моряки,
Два дня держа порт Николаев,
Там шестьдесят семь полегли,
Надежду немцам не оставив.

Проплыв пятнадцать километров по реке,
Пошёл в разведку рядовой Медведев,
Для обороны место выбрать, чтоб себе,
Трёх часовых уложил на рассвете.

Занял сарай цементный для себя,
С ним восемь человек ещё, морпехов,
Была занята площадь порта, вся,
Чтоб враг ни подобрался, ни подъехал.

Стрелок, с противотанковым ружъём,
Тамбовский «волк» был, – Николай Медведев,
Он с сорок первого стреляется с врагом,
И вот опять уже он видит цели.

Два немца на телеге поутру,
Спросонья в порт поехали на смену,
Два выстрела с винтовки по врагу,
Переполох внесли в фашистскую систему.

Они пошли в атаку в полный рост,
Надеясь, что там пара партизанов,
Когда их души «чёрт» к себе унёс,
А выжил кто, лежал на поле в ранах.

Фашисты озверели до конца,
У них в тылу взводами истребляют,
И полк пехоты кинули туда,
И танки с артиллерией стреляют.