Андрей Григорьев - Дети-Герои Великой Победы

В деревне жил Марат с сестрой и мамой,
Когда фашисты к Минску прорвались,
Из школы, немцы сделали казарму,
Враг лютовал и портил местным, жизнь.

Марата маму, немцы утащили,
За связь с «подпольем» заточив в тюрьму,
Марат с сестрой, бежать тогда решили,
В лес, к партизанам, чтобы мстить врагу.

В Станьковский лес, где партизаны были,
Пришли они и стали воевать,
Марат с разведкой, немчуру давили,
Сестра пошла на кухню помогать.

Разведчиком он был хорошим, дерзким,
И подрывник был Классный из него,
Всегда в атаку шёл он самым первым,
Пятнадцать лет парнишке то, всего.

Последний бой, фашисты наступают,
Боеприпасы кончились, почти,
Гранату, лишь в руке Марат сжимает,
И ждёт, чтоб немцы ближе подошли.

А немцы «хенде хох» кричат Марату,
Окопчик парня, густо окружив,
Марат бросает под ноги гранату,
По лесу отдаётся эхом взрыв.

Марат Казей, пятнадцать лет проживший,
За Родину, геройски принял смерть,
С собою, жизней вражеских, лишивший,
Вечным Огнём и в памяти, гореть.

Война застала Ленинградку Зину,
У бабушки, на станции Оболь,
Она не стала там «тянуть резину»,
А объявила немцам смертный бой.

Создали с молодёжью из посёлка,
Команду «Юных мстителей» врагу,
Готовились, печатали листовки,
Вели для партизан разведку всю.

Холодной ночью, декабрём морозным,
Предатель Зину выдал немчуре,
Таким вот оказался «другом» подлым,
Схватили, утащили бить, к себе.

Но Зинаида духом не упала,
Молчала на допросах у «СС»,
На муки издевательств отвечала,
Презренным взглядом, обещая месть.

И как-то на допрос её приводят,
Замешкался немецкий офицер,
Фашисту Зина в лоб уже наводит,
Ствол пистолета, рядом, что висел.

В упор стреляла, забежал охранник,
В него ушёл ещё один патрон,
Схватила Зина, там висевший, ватник,
И побежала, быстренько во двор.

А там Гестапо, человек пятнадцать,
Бой был неравный, выбили наган,
И стали над девчонкой издеваться,
Мужик от пыток вряд-ли устоял.

Замучили до смерти оккупанты,
Но Зина не сказала ни чего,
Лишь ненависть, презренье к этой банде,
Выказывало девичье лицо.

Звезду Героя получила Зина,
Посмертно, за Бессмертие своё,
Оставшись среди нас, непобедимой,
Богиней Никой, ты взойдёшь ещё.

Был родом из Хабаровского края,
Потомственный охотник из тайги,
И на войну, когда, бойцом призвали,
Он белку в глаз стрелял с одной руки.

На фронте снайпер был незаменимый,
На сорок третий, – двести тридцать семь,
Он фрицев уничтожил карабином,
Без страха и упрёка был совсем.

За голову Максима много денег,
Фашисты обещали подарить,
Но парень знал, как незаметно делать,
Тайга не зря учила Макса жить.

Январь был, в сорок третьем, под Песчанкой,
Им немцев нужно выбить из села,
Два пулемёта немцев, били «жарко»,
На флангах их позиция была.

В ста метрах был Максим от пулемётов,
Был дан приказ, – Расчёты расстрелять,
Он отогнал подальше всю пехоту,
Прилёг и стал врага уничтожать.

Один расчёт лежит, уже не дышит,
Второй расчёт, – все трое полегли,
И в этот миг снаряд летит со свистом,
Из пушки немцы Макса засекли.

В последний миг, последнее дыханье,
В последний взгляд на небо, да с земли,
Издалека летит, из подсознанья,
С улыбкой шепчет, – ДВЕСТИ СОРОК ТРИ.

Максим Пассар погиб Геройской смертью,
За дом родной, за Родину свою,
Чтоб счастливо здесь жили наши дети,
И помнили Великую войну.

Мечтал о небе с детства, с малых лет,
Отец был лётчик и Герой Союза,
Челюскинцев спасал отец от бед,
Не побоялся сесть на лёд, на «пузо».