Андрей Григорьев - 100 подвигов. 1941—1945 гг.

Подвиг солдат, офицеров,
Подвиги женщин, детей,
Быть Патриотом и смело,
Мир защитить для людей.
Всё смогли эти герои,
Память о них Велика,
Жизнь наша многого стоит,
Славься Держава моя.

Шёл сорок первый, наши отступали,
Остаться надо было двум бойцам,
Чтоб батальон ребята прикрывали,
И мост, чтоб продвиженью помешал.

Построил лейтенант свой взвод в продоле,
«Кто добровольцы?», вышел лишь один,
Второй, – он сам, остался ждать на поле,
У пушки, что бы враг не подходил.

А доброволец, Коля Сиротинин,
Наводчик, девятнадцати годов,
Считал снаряды и патроны в карабине,
И к бою был совсем, уже готов.

Колонна танков вышла из-за леса,
Командовал ей Хайнц Гудериан,
Талантливее не было танкиста,
Он боевой немецкий генерал.

Колонна, грохоча, на мост взобралась,
Уж первый танк успел сойти с моста,
Два раза пушка Коли отстрелялась,
Тут вспыхнул танк и БТР с хвоста.

А лейтенанта ранило в то время,
Он наводил для пушек наших цель,
Все на мосту, под залпы батареи,
Пытаются умчаться поскорей.

Приказ был Коле, после остановки,
Идти к своим, за линию, в свой полк,
Но он решил не дать врагу дороги,
Чтоб через реку враг пройти не смог.

Осталось шестьдесят снарядов к пушке,
Он ими немцев целый день держал,
Почти все танки на мосту порушил,
Снаряды кончились, он карабин достал.

Стрелял по немцам до последних вздохов,
Один был в поле воин, – Николай,
Горят двенадцать танков, семь бронетранспортёров,
За РОДИНУ дорога Коле в РАЙ.

Погиб боец в сражении неравном,
Похоронили с почестью его,
За Героизм, Немецким генералом,
Три залпа в воздух было взведено.

Простой парнишка Коля Сиротинин,
Смог показать нам Богатырский дух,
А сколько нас таких, сынов России,
За Родину порвёт любого в пух.

Стояла на смерть Малая земля,
Фашист не уступал на ней не пяди,
Бомбардировщики проклятого врага,
Утюжили окопы без пощады.

Летел за самолётом самолёт,
Гул в небе, взрывы поле застилают,
Бомбёжка очень страшная идёт,
Кайда в окопе, делать что, не знает.

Немецкие окопы впереди,
Их не бомбят, там солнышко сияет,
Решил матрос туда переползти,
Надеясь, что кого ни будь, удавит.

Боеприпасы кончились давно,
Пусты все магазины к автомату,
Быка ударом может сбить, за то,
Он убивал, на спор с другим солдатом.

В окоп запрыгнув, видит немцев двух,
Корректировщиков фашистских самолётов,
Ударом в лоб врагу, он выбил дух,
Ну а второй замешкался там, что-то.

Успел лишь автомат к себе прижать,
И получил прямой, с наводкой в зубы,
Хруст позвонков, остался он лежать,
Матрос их успокоил, малость грубо.

Содрав медали с немцев и кресты,
Взял документы, для отчёта в штабе,
Хотел из фляжек их, испить воды,
А там был шнапс, которого не ждали.

Бомбёжка стихла, без наводки их,
Кайда Владимир, осушивший фляжку,
Оставивший вторую для своих,
Ребятам бескозыркой дал отмашку,

Без страха с кулаками на врага,
Матрос Кайда пошёл на оккупанта,
Вера в Победу, так была сильна,
У каждого Советского солдата.

Осень сорок первого, в схватке под Орлом,
Танк, лишив движения, вражеским огнём,
Трак пробит у гусениц, Башня лишь цела,
Старший сержант Любушкин взял всё на себя.