Наталья Федотова: Папа, ты только живи! Рассказы для детей

На следующий день Катя уже в определённое время с братом пришла к отцу. Увидев отца, она расплакалась и спросила:

– Папочка! Ты обещаешь, что выдержишь операцию? Ты меня не обманешь?

– Всё будет хорошо. Я выдержу, – твёрдо пообещал отец.

Когда Катя с братом вышли на улицу, светило весеннее солнце, но это не радовало девочку. С верхнего этажа больницы смотрел отец и махал им рукой.

– А ты знаешь, – сказал брат, – операция очень сложная. Папа может и умереть.

Эти слова словно оглушили Катю. Именно этих слов она так боялась. Потеряв мать, она не может потерять и отца. Оставив брата, она побежала к воротам больницы.

– Тётенька, откройте пожалуйста! Я Вас очень прошу!

– Приёмное время закончено, – строго ответила дежурная.

– Я Вам хочу сказать что-то очень важное. Откройте! Пожалуйста!

Дежурная открыла двери, и Катя быстро пробежала мимо неё.

– Девочка, ты куда? Девочка! Постой! – она бежала за Катей, но та успела спрятаться за стену. Дежурная, не заметив Катю, пробежала мимо неё, а Катя быстро поднялась по лестнице. Она попросила какого-то мужчину позвать ей отца.

Увидев папу, встревоженно идущего к ней навстречу, она расплакалась. На отце был чужой, пропитанный лекарствами халат, но родное лицо светилось добротой. Катя думала, глядя на отца, что не выдержит, не сможет выдержать, если потеряет и его. Ведь он ей так нужен. Судорожно глотая слёзы, Катя сказала:

– Я очень боюсь за тебя, папа!

– Катя! Ничего не случится. Я обязательно буду жить. Не надо плакать.

Катя всматривалась в родное лицо и верила в обещание, потому что ей необходимо было верить.

Девочка очень ждала исхода операции, она плохо спала ночью, а утром была притихшей и молчаливой. Брат позвонил в больницу. Несколько минут телефонного разговора казались Кате вечностью. Она стояла около брата, и у неё не было сил спросить, успешно ли прошла операция, – девочка только смотрела на него не по-детски грустными глазами и ждала. Наконец брат, положив трубку, сам сказал: «Операция прошла удачно».

Катюшина мама умерла. С новой мамой – Еленой Сергеевной – близких отношений не сложилось, и кто знает, в чём причина. Кате по-своему была дорога Елена Сергеевна, и ей бы не хотелось, чтобы она ушла из их семьи.

Но гораздо ближе ей была бабушка, которая души не чаяла в своей внучке. Внучка для бабушки была всем: любовью, заботой и целью жизни. Чужих женщин Катя не очень любила, потому что они её зачастую жалели. В жалости девочка видела что-то унизительное, и это её очень обижало. Ей никогда не было плохо в родном доме. Зачем же её жалеть? Никакая она ни сиротка несчастная. Папа у неё моряк, а мама – пусть не родная – учительница, она ведь её не обижает, ни тиран же она какой-нибудь.

И вот однажды Катя заболела. Судьба её свела с одной женщиной. Эта женщина была очень маленького роста, она часто краснела от смущения. Катя всегда видела её в скромном белом халатике. Вначале Катюша отнеслась к ней равнодушно. Она думала только о том, как бы не лечь в больницу, ведь это так скучно! И вдруг эта маленькая женщина заговорила. Она сказала, что зовут её Марина Владимировна, что она руководитель одной из лабораторий и что она понимает, что Катюше не хочется ложиться в больницу, но что же делать, если нужно обследоваться.

«Ты можешь приходить в любое время в лабораторию и смотреть на подопытных мышек, над которыми мы проводим различные опыты. Это очень добрые, милые мышки, – говорила она. – И я буду заходить к тебе, когда у меня будет свободное время». Марина Владимировна была очень настойчива, но говорила то мягко и ласково, то строго, но с глубоким уважением и почти с любовью.

Неожиданно для себя Катя вдруг увидела, что у этой женщины прекрасные глаза. Про них нельзя сказать, что это были добрые глаза – это было бы слишком просто. Её глаза были полны какого-то огня: большие и открытые, они то темнели, становясь почти чёрными, то наполнялись каким-то солнечным светом и в этот момент становились светло-коричневыми; иногда эти красивые глаза были полны слёз.

Катя чувствовала, что в душе у этой женщины много невысказанного, что сердце её переполняют какие-то искренние, без всякой фальши, благородные чувства. И это не могло не тронуть её душу. «Хорошо, я лягу в больницу», – твёрдо сказала девочка.

Катя узнала, что эта маленькая и скромная женщина – доктор медицинских наук. Катя часто приходила к Марине Владимировне в лабораторию, чтобы посмотреть на беленьких мышат, но ей хотелось даже не столько посмотреть на мышек, сколько повидать саму Марину Владимировну. Ей хотелось рассказать, какие уколы ей делают, как она себя чувствует; ей хотелось рассказать о своей семье, о друзьях.