Леонид Бондарев: Волшебный дом, или 27 сказок для Пуговки

– Выломаем её и заберём всё, что захотим! – прокричали бандиты и гадко захохотали.

Самый проворный из них ухватился за восьмигранную ручку и через мгновение упал, корчась от боли.

– Проклятая ручка, она раскалилась добела, я больше никогда не смогу стрелять, – вопил бандит.

– Да ты просто слабак, – сказал другой злодей и ухватился за восьмигранник обеими руками. – А-а-а-а!

Эхо разнесло его крик над Скалистыми горами. Бандит тоже упал, его руки были выжжены до кости.

– С такими нежными руками вам бы лучше не грабителями работать, а белошвейками, – прозвенела дверная ручка.

Секрет её волшебства был прост. От накопившейся ярости, доблести и отваги бывший восьмигранный ствол раскалился так, что мог прожечь самую крепкую защиту.

Бандитов обуяло бешенство, они попытались поддеть ручку киркой, но кирка покраснела, и её деревянная рукоятка вспыхнула. Тогда ручку попытались отстрелить, но пули только рикошетили. Так, банда недосчиталась ещё двух человек.

– Несите динамит, давайте взорвём эту дверь! – прорычал главарь. Когда взрывчатку уже готовились поджигать, дверная ручка вдруг распалась на детали и упала к ногам бандитов.

– Струсила? Испугалась? – прервали скрипучий рассказ двери вопросы обитателей дома у озера.

– Бандиты тоже так подумали. Но это был самый мужественный поступок, который я только знаю, – ответила дверь. – Ручка пожертвовала собой – сломалась, а открыть дверь без неё было невозможно, – ухватиться-то не за что.

– А взорвать?

– А зачем? Когда ручка распалась и покатилась по земле, грабители подумали, что легко справятся с простенькой дверью и без взрыва. Ведь динамит легко разнёс бы в щепки вместе с дверью и весь дом. На людей злодеям было наплевать, но могло пострадать добро. Итак, ещё стоявшие на ногах бандиты принялись за взлом… – продолжила рассказ дверь. – Тут к дому приблизилась группа всадников. Во главе скакали кузнец и местный шериф. Увлечённые своим злодейским делом бандиты не успели схватиться за кольты, как их тотчас же связали. Кузнец внимательно осмотрел землю у двери и бережно, точно смертельно больного человека, поднял то, что осталось от ручки.

– Своим раскалённым мужеством ты задержала их на два часа и ещё на четверть часа, – проговорил кузнец, – моя семья будет вечно обязана тебе, и где бы мы ни жили, на двери нашего дома ты всегда будешь желанной гостьей. Как самую большую драгоценность, он отнёс ручку в кузню и заново собрал.

– И вот уже долгие годы, из поколения в поколение старая ручка из оружейного ствола путешествует вместе с потомками того кузнеца. И ни разу не было случая, чтобы в дом, дверь которого она отворяла, проник замысливший злодейство человек, – закончила рассказ скрипучая дверь дома у озера.

Слушатели с уважением посмотрели на потемневший, весь в зазубринах, металлический восьмигранник.

– Конечно, во мне ещё есть за что ухватиться, – низким металлическим голосом проговорила молчавшая всё это время ручка, – но запомните, в этом мире есть два типа людей: те, кто входят через дверь, и те, кто больше никуда не входят, потому что встретились со мной в неподходящий момент.

Однажды в старом доме с видом на озеро появилось окно. Разумеется, его появление тут же заметили, ведь в доме стало вдруг очень-очень светло. По этой причине, все обитатели, в том числе и тупой ржавый нож, догадались, что окно очень большое. Вот только, кроме примерных размеров, ничего другого ни про цвет, ни про происхождение окна сказать было невозможно. Ведь его попросту нельзя было разглядеть. Конечно, видны были все рамы, пазы и гвоздики, которые держали окно. А вот само оно было совершенно незаметным.

– Как прекрасна цветущая яблоня на дальнем островке и облако в лучах заката, – говорили обитатели дома, глядя сквозь окно.

– Да-да, посмотрите на блики, играющие на воде озера! Они – словно маленькие светлячки!

– А как же я! Вы на меня посмотрите! – вздыхало окно по ночам, когда обитатели дома заканчивали рассматривать сквозь него звездопад. – Я же хуже пустого места! Даже паучок в углу моей рамы заметней!

Окно уже и само не верило в то, что существует. Иногда после особенно сильного весеннего ливня на окне застывали серые капли, и оно казалось себе чуть более заметным. Единственной, с кем, кроме солнечных и лунных лучей, удавалось встретиться окну, была мягкая фланелевая тряпочка. Каждую неделю тряпочка хорошенько намыливалась и бегала по окну туда-сюда.