Игорь Горев: Ляпки, Бряцки и… Задумчивая сказка

«Что же тут плохого, если во всём будет порядок и целеустремлённость. И командир». – Поспешно добавил дядя Вова, деловито приглаживая короткий ёжик на голове.

Тёма никак не мог решить, что лучше: красноречивая убедительность гостя, основанная на неоспоримом опыте взрослых или папина вера в светлые дали, когда вокруг пасмурно. Дяди Вовина убеждённость в своей правоте всегда основывается на личном успехе, чем папа похвастать не мог, и мальчику захотелось прекратить этот разговор. Он потянул за рукав пиджака:

– А зачем солдатам строиться в ровные шеренги? Так они похожи на… на забор.

– Шеренги – это порядок и дисциплина. Во всём, пострел, нужен порядок! А впереди, во главе шеренги – командир. В таком строю, сила каждого солдата удесятеряется плечом товарища. Дружно они пойдут в атаку и сметут любого врага, на которого укажет им командир.

– А враги это обязательно?

– Хм, – на секунду смутился дядя Вова, – думаю, что – да.

– Солдатики как бы спасают от врага?

– Да, как бы, – нахмурился дядя Вова и уже уверенно заключил, – спасают, а как иначе, – спасают мир!

«Спасать», – такой ответ вполне удовлетворил доброго мальчика. Он уже позабыл, сколько «ультрамодных спасателей», подаренных прежде, быстро потеряли свой первоначальный геройский лоск, и стал вместе с дядёй Вовой водить солдатиков походными колоннами, бросать в атаку, распугивая плюшевые игрушки. Устав маршировать и наводить страхи на округи воинственными криками, солдатики устраивали себе бивуак. Последнее слово очень понравилось Тёме, тем более, что на языке солдатиков оно означало отдых.

– Солдатики – это сила, – убеждался Тёма, – им всё по плечу!

Игра была в самом разгаре, когда всех позвали за праздничный стол. Быстро задув свечи, попробовав вкусный торт, запивая его чаем, именинник, удалился в детскую, оставляя взрослым скучную обязанность: сидеть за праздничным столом.

День за окном постепенно тускнел, его очередной День Рождения.

Зашла мама и озабоченным голосом попросила убрать игрушки.

За окном стемнело, тёплый свет под абажуром сменил Солнечный. Мальчик лежал в кровати, и никак не мог отвести восхищённого взгляда от подарка дяди Вовы, которому он отвёл самое почётное место на полке шкафа. Впереди, над солдатскими киверами, гордо белел пышный султан командира. Командир обозревал детскую комнату в короткую подзорную трубу и, видимо, принимал какое-то волевое решение, зреющее в его металлической голове. Тёме было любопытно: о чём он сейчас думает – этот оловянный командир?

А ещё мальчик ждал папу. Тот всегда заходил после мамы и читал какую-нибудь сказку или пел колыбельную.

Из коридора доносились голоса расходившихся гостей, среди них выделялся трубный голос дяди Вовы.

Наконец стало тихо.

Дверь осторожно приоткрылась, заглянул папа.

– Не спишь?

Тёма мотнул головой. Папа присел возле кровати, взял со стола книгу и приготовился читать сказку.

– Папа, а тебе понравился подарок дяди Вовы? Скажи, он просто классный! Эти солдатики – сила, и они совсем не похожи на тех монстров из картонной коробки. Правда? В них просто нечему ломаться.

Папа опустил книгу, внимательно оглядел ровную шеренгу, потом обратился к Тёме.

– А ты знаешь, Тёма, вопрос твой непростой и требует серьёзного ответа. Подарок, слов нет – превосходный и очень дорогой. Балует тебя дядя Вова. Но и дары бывают разные. Запомни это. То, что радует сегодня, завтра… – Папа решительно отложил книгу со сказками и, заметив недоумённый взгляд сына, улыбнулся и сказал, – сегодня я не буду читать тебе сказки, а попробую рассказать одну прелюбопытную историю. Насколько она выдуманная – решать тебе. Итак, слушай.

Папин голос звучал приглушённо, точно так же испускал свет абажур, мягко освещая стены и потолок вокруг.

Тёма лежал на боку, слушал отца и сонно разглядывал свою комнату. Колченогий стол у окна, вечно заваленный карандашами, пластилином и цветной бумагой, высокий шкаф, до верхней полки которого мальчик никогда не дотягивался, зелёное покрывало, сдернутое с кровати, теперь небрежно было накинуто на спинку стула, ковёр с весёлым рисунком, напоминающим пёстрые русла рек, лежал посередине комнаты. За шкафом на жёлто-песочном линолеуме стояла картонная коробка, доверху заполненная всевозможными игрушками.

То ли папин голос звучал сегодня по-особенному, то ли светильник разливал вокруг волшебный свет, но в какой-то миг, Тёме показалось, что они слились вместе, как сливаются две реки – и свет и голос. Необычное лёгкое течение подхватило мальчика, приподняло над кроватью и с неожиданной скоростью понесло к звёздам за окном, сквозь стёкла и пространства. Комната, с её вещами и мебелью, рассыпалась на мелкие осколки, и когда он пролетал через окно, осколки, в свою очередь, тоже превращались в звёзды. Лучистое мерцание окружило Тёму со всех сторон, и не было ему конца и края, куда не глянь. Бездонная тьма не казалась ему страшной – повсюду был рассеян свет, так похожий на голос отца.