Николай Шмигалев - Юннат и Древо Мира

– Гляньте кто – богатыри!!! Как я рад, чёрт побери! – раздался с улицы фальшиво-радостный голос Кащея. – Сколько зим и сколько лет! Глазам, не знаю верить, нет?! И Храбрец! И Удалец! Борец! Боец! Ба! И Стрелец! А возмужал то, как Юнец! И, конечно, самый главный, волк матёрый, тигр славный, «старый» Добрый Молодец! Нет, милей мне и родней… вас – Семи богатырей!

Зяблика, притаившегося за дверью, стал разбирать смех – ну и баламут этот Кащей. Небось, сейчас им наврёт с три короба и глазом не моргнёт.

Однако он слегка ошибался.

– Хватит в уши мёд нам лить, мы его привыкли пить, – раздался вновь тот же зычный голос, осмелюсь предположить, принадлежавший их «главному-славному» Доброму Молодцу. Только в этот раз в голосе сквозили угрожающие нотки. – Давай-ка перейдём к делам, у тебя тот, кто нужен нам. И не юли, Юнец слыхал, что ты кого-то привечал и Королевичем назвал. Так просто звать бы ты не стал. Ты знаешь лучше нас, поди – «здесь лишнего не городи». В Краю Чудес есть свой закон, здесь имя ставится на кон. Имя должны мы оправдать и никого не называть, чужим, тем более своим, бо быть беде, тебе ль не знать.

Витя услышал как Кащей тяжело вздохнул. Видимо старику нечем было крыть эти доводы богатыря. Добрый Молодец же продолжал бросать в него вескими словами, словно тяжёлыми каменьями.

– Иль Королевич у тебя гостит, иль в полоне он у тебя томится, – неважно, всё одно тебя простим, но с ним тебе придётся распроститься. Сам знаешь, дали мы себе зарок: найти того кто у Царевны сымет чары. И с той поры, мы весь сей долгий срок, в седле проводим, аки те хазары, – за стеной повисло тягучее, словно дёготь, молчание. Впрочем, недолгое – вскоре вновь забасил «зычный»:

– Я Королевича, учуял, рядом он. А где ж ещё он как не в тереме твоём. Мы люди чести, внутрь не войдём. Твой терем – крепость, таков закон. И ты, Кащей, сам все законы знаешь – назвал кого «горшком», будь добр «в печь». Отдашь – спокойно дальше поживаешь, иначе – голова шальная с плеч.

Вот оно как всё серьёзно обернулось. Однако суровые законы здесь. Не забалуешь у них. За каждое, неверно сказанное слово ответ держать надо. Вот вам и «Край Чудес».

За стеной послышался взволнованный голос Кащея:

– Каюсь, богатыри, нет мне прощенья. Не Королевич, у меня в гостях, другой. А это имя вырвалось от восхищенья. Его не выдам я, пожертвую собой.

А вот на этом месте их «переговоры» Вите совсем уже не понравились. Эдак они чёрт знает до чего «добеседуют». Зяблик уже догадался, что Кащей, случайно обозвавший его «Королевичем», решил всех собак повешать на себя. Ничего не поделаешь, придётся Витязю вмешиваться, а то гостеприимному хозяину туго придётся.

Зяблик распахнул дверь и, щурясь от яркого солнца, вышел на двор.

– Витязь и куда же мы спешим?! – с горечью процедил сквозь зубы Кащей, увидев, что гость опрометчиво покинул безопасное место. – В доме недоступен был ты им.

– Не привык я прятаться за старческой спиною, – как бы это не глупо и нетактично звучало, ответил Витя. – Пусть богатыри поговорят со мною.

Наконец его глаза привыкли к яркому свету и Витя рассмотрел непрошеных гостей.

Как и говорил Кащей, их было ровно семеро – ни больше, ни меньше. Богатыри сидели на огромных богатырских конях. Не уступая им в размерах, они походили на былинных великанов. К примеру, их ноги в стременах покачивались на уровне ошеломлённого Витиного лица. Теперь, представляете их рост. И чтобы рассмотреть их целиком, от сапог до шлема, горе-Витязю пришлось задирать голову, хотя стояли они на некотором отдалении от Кащеевого терема.

Все Семь богатырей были облачены, как с недавних пор и Витя, в кольчуги, пусть не такие новые и богатые, как его, но с зазубринами и следами зарубок, которые говорили о том, что их хозяева не однажды вступали в битвы с недальновидными противниками. А ещё, в отличие от нашего героя, у каждого из богатырей свисали с поясов ножны, в которых покоились мечи с блестящими рукоятями, за седлом были приторочены щиты и колчаны с луками и стрелами, а у некоторых из-за спин виднелись топорища боевых топоров. В общем, выглядели они, мягко говоря, впечатляюще. Правда, у них не было таких красивых плащей как у Зяблика, но им, кажись, было глубоко наплевать на этот недостаток в их богатырском снаряжении.

Да, как Витя тут же понял, им было плевать не только на «недостатки» в своей амуниции, но и на «достоинства» его.

– По одёже прям Царевич, от сапог и до ушей, – усмехнулся «зычный», а значит, тот самый Добрый Молодец, огромный русобородый дядька на вороном коне в запылённой военно-богатырской форме. – А для нас ты Королевич, как тебя назвал Кащей.