Зоя Самдан - Песни тайги. Тувинские народные сказки

Раньше самых ранних времён, древнее самых древних времён – вот когда это было. Падали рога у барана, падали рога у козла, из носа собаки масло текло, из носа коня текла арака [7] Арака – молочная водка. – вот когда это было. Жила на свете Чечен-Хаяапчык, дочь старика Сегелдея, того, что пас коров Караты-хана.

Прискакал на коне Караты-хан и сказал Чечен-Хаяапчык:

– Надои молока у быка и закваску из жидкой простокваши поставь, приеду я завтра утром и выпью её.

Вот горюет старик Сегелдей:

– «Подои-ка быка!» – велел тебе хан. Разве такое возможно?! Что же нам делать, дочка?

Тогда отвечает Чечен-Хаяапчык:

– А что тут такого? О чём горевать? Будь спокоен, отец.

Вот прискакал Караты-хан. Поскорей уложила Чечен-Хаяапчык старика Сегелдея, накрыла его одеялом.

– Сейчас к нам войдёт Караты-хан, лежи, отец, и погромче стони! – велела она.

Стонет, кричит Сегелдей…

Вошёл Караты-хан и спросил Чечен-Хаяапчык:

– Что случилось с отцом твоим, девочка?

– Сегодня ночью ребёнка родил, – отвечает она.

– Да разве мужчина может родить?! – удивился хан.

– А разве бык даёт молоко?! Вчера вы велели быка подоить и закваску поставить для вас… – отвечает Чечен-Хаяапчык.

«Что это я – на уловку простой девчонки попался?! Эх!» – сердито подумал хан. Ушёл, не сказав ни слова.

Назавтра снова пришёл и ей опять говорит:

– Хочу тебе, девочка, дать наказ: сплети-ка ты мне аркан из золы.

Опять опечалился Сегелдей:

– Да разве сумеет кто-нибудь сплести аркан из золы? Как же теперь нам быть, дочка?

Сказала на это Чечен-Хаяапчык:

– Тут ничего сложного нет – сходи, набери мне жёлтой соломы, отец.

Так и сделал старик Сегелдей – набрал жёлтой соломы, принёс её дочери. Свила из этой соломы Чечен-Хаяапчык длинный аркан, на землю положила его и подожгла. Быстро сгорела солома, и пепел остался лежать на земле. Так получился аркан из пепла.

Вот опять прискакал Караты-хан.

Говорит ему Чечен-Хаяапчык:

– Аркан я сплела, он готов, мой хан, только свернуть его не смогла. Сами сверните.

Увидев такое, подумал хан: «Не только красива, но и умна эта девочка – дочь старика Сегелдея! Надо женить на ней моего любимого сына». Так решил Караты-хан, так он и сделал. Выделил богатство из своего богатства, выделил скот из своего скота, подарил Чечен-Хаяапчык нарядную шёлковую одежду и сделал её своей снохой – женой своего единственного сына.

Вот спустя какое-то время вызвал сына к себе Караты-хан и ему говорит:

– Теперь ты женат, сынок, нужно тебе делом заняться.

Мужчина должен увидеть мир.

Хочу я взять тебя на охоту с собой.

Оправились они через перевалы в тайгу и стали охотиться там.

Вот говорит Караты-хан:

– Я пойду поохочусь на вечернем выпасе [8] На вечернем выпасе – в вечернее время, перед заходом солнца, когда дикие звери выходят пастись на открытое место. , а ты пока заколи своих лошадей и мясо свари в деревянном котле, сынок.

Ушёл. Вернулся с охоты хан и видит: сын заколол своих лошадей и поставил на камни очага деревянный котёл, но не сварилось мясо – котел все время загорался от пламени, и юноша его тушил. Так и провозился.

– Эх, сынок! Вот ты какой, оказывается… – огорчился хан.

Заколол он всех лошадей, и они вдвоём с сыном пешком вернулись в аал [9] Аал – селение, состоящее из установленных рядом нескольких юрт. .

Пришёл сын Караты-хана к своей жене Чечен-Хаяапчык и жалуется ей:

– Отец сказал мне: «Заколи лошадей и свари мясо в деревянном котле». Я заколол лошадей, но когда начал варить мясо в деревянном котле, ничего у меня не получилось. Когда я стал разжигать костёр под своим котлом – котёл загорался, а мясо в нём не варилось.

– Эх ты! – говорит ему жена. – Какой же ты непутёвый! Ведь тебе было сказано: «Стреножь лошадей, и приготовь мясо на вертеле»…

Наутро позвал Караты-хан сноху и говорит:

– Сегодня ты будешь стадо пасти, дочка.

Если хан велит, то делать нечего – нужно повиноваться.

– Ладно! – сказала Чечен-Хаяапчык.

– Но запомни, что сегодня тебе нельзя будет говорить некоторые слова. Вот какие: «лиственница», «скала», «вода», «волк», «коза» и «ворона». Эти шесть слов ни за что не называй.