Вильям Козлов - Горсть рыболовных крючков

- Будешь упорствовать? - спросил Роман Дмитриевич?. - Или публично сознаешься?

Я молчал и смотрел на директорскую пуговицу. Она была белая и сияла.

- Хорошо, - сказал директор, - сейчас ты, голубчик, заговоришь...

Он крепко взял меня за руку и, как первоклассника, вывел из класса. Молча дошли до учительской. Роман Дмитриевич поставил меня перед собой, уселся в кресло. Теперь волей-неволей я видел его лицо. Я стал твердить про себя: "Не спать, не спать!"

- Я могу и так тебя исключить, - сказал он. - Но ты прежде сознаешься. Я хочу знать: почему ты это сделал?

Он вытащил из кармана папиросы, закурил. Когда синий дым заколыхался перед моим лицом, я перевел дыхание. Я понял, что не засну. Говорят, что гипнотизеры не каждого могут усыпить. Иногда у них бывает осечка.

Директор курил, а я смотрел в окно. Шел снег. Мне захотелось на ладонь поймать несколько снежинок. Они сразу бы растаяли и превратились в капли.

- Где ты взял эти крючки? - спросил Роман Дмитриевич.

- В глаза-то их не видел!

- Я могу рассердиться, - сказал директор.

В учительскую без стука вошел наш завхоз дядя Петя.

- Бухгалтерия не оформляет, Роман Дмитриевич, - сказал он. - Одно ваше слово...

- Посмотри на этого голубчика, - кивнул на меня директор. - Он думает, что мне делать нечего!

Дядя Петя укоризненно посмотрел на меня и снова повернулся к директору.

- Как же с деньгами-то, Роман Дмитриевич?

- Он бросил на головы ребят рыболовные крючки! Каков фрукт, а?

- На головы? - снова посмотрел на меня завхоз. - Ай-яй-яй! Нехорошо, брат... Распорядитесь, Роман Дмитриевич, а?

Директор грузно поднялся с места:

- Посиди, подумай, каков ты фрукт, а я потом поговорю с тобой...

Я слышал, как повернулся ключ в двери. Закрыли. На ключ.

И вот я сижу здесь. Я могу ходить. Бегать. Плясать. Только не хочется. Когда я еще в школу не ходил, мама в угол ставила. На пятнадцать минут. Самое большее - на полчаса. А сколько я сижу в учительской? Никудышный у нас завхоз. Часы не может отремонтировать.

Я слышу, как бегают по коридору ребята. Слышу их голоса. Потом я перестал слушать. Надоело. Я стал смотреть в окно. А что, если снег всю зиму будет идти? Самые высокие дома спрячутся под снегом... Хорошо сейчас в лесу. Кругом белым-бело. В голубоватых сугробах стоят облепленные снегом маленькие елки. Меж ними петляют заячьи следы. Под соснами, в глубоких норах, спят ежи. И где-то волки прячутся.

Потом я стал думать про дом. Мама, раскрасневшаяся, стоит у плиты и печет новогодний пирог. Папа бегает по магазинам и покупает всякую всячину. Вечером к нам придут гости. У нас дома елка. Сестренка уже пришла из школы и развешивает на елку конфеты, пряники, яблоки. И наверняка не проносит мимо рта. Интересно, придут к нам Борисовы? Придут! Они всегда в праздники приходят к нам. У Борисовых есть дети. Нонка и Димка. Димка - мой приятель. Не такой, как Ким Гаврилов, но мы с Димкой ладим. А Нонка очень красивая. Не такая красивая, как Галка Вербина, но ничего. Она поет хорошо. Гости всегда просят Нонку спеть что-нибудь. Сначала она покапризничает, а потом все равно споет. Даже если ее и не будут просить - споет. Нонка любит петь.

Кто-то подергал дверь за ручку, затем повернулся ключ. Наконец-то! Вошла Елена Петровна. Увидев меня, поджала губы. Положила в шкаф классный журнал и подошла к вешалке. Пока одевалась, на меня ни разу не взглянула.

Сейчас она уйдет. Где-то будет встречать Новый год. Интересно: как учителя встречают Новый год? Наверное, соберутся вместе и начнут толковать про нас: этот хороший, а этот нехороший. Про меня скажут: плохой. Просто никудышный. Взял и шнырнул на головы ребят горсть рыболовных крючков...

Кто бы это мог сделать? Я перебрал в памяти всех ребят, но ни на кого не мог подумать.

- Расплачиваешься за свое упрямство? - сказала Елена Петровна.

Она стояла перед зеркалом и поправляла на голове черную меховую шапочку. Пятен на ее щеках не было. С чего все-таки она взяла, что это я бросил крючки?

- Вы ночью, наверное, как кошка видите? - спросил я.

- Меня не проведешь, - сказала учительница.

Она подошла к двери. Неужели тоже закроет на ключ?

- Мне очень жаль, Боря, - сказала она, взглянув на свои часы. - Но твой поступок просто ни в какие рамки не укладывается. Это уже не хулиганство... Это...

Елена Петровна еще раз посмотрела на часы и ушла. Я слышал, как простучали ее каблуки по паркету. Не закрыла! Не успел я обрадоваться, как снова услышал приближающийся стук каблуков. Неуверенный стук, тихий... С той стороны медленно повернулся ключ...