Павел Мисько - Земля у нас такая

Дзе ты, сынку, ночку начуеш?

- Дед! - я подошел и тронул старика за плечо. - Дедушка, пойдем быстрее, там теленок... в канаве!

Дед Стахей поднял на меня слезящиеся глаза, он еще не понимал, о чем я говорю.

- Что, внучек, что?.. Садись вот рядышком, побудь со мной...

- Дедуня! - закричал я ему, как глухому. - Ваш теленок в канаве тонет. Вон там... Спасать надо быстрее!

Дед заморгал, пожевал губами, силясь что-то сказать, и начал суетливо подыматься на ноги.

- Святой Микола-угодник... Не покинь...

Схватил сумку и веники, потом бросил и то, и другое, побежал за мной. Бежал мелкими шажками, припадая на одну ногу. Она у него короче, что ли...

Пока он перебирался через канаву, у меня просто терпение лопалось.

Увидев бычка, дед всплеснул руками, заохал:

- А что ж теперь делать? А что председатель скажет?.. Пропал Лысик!

Неожиданно он бросился от нас бежать.

- Что-то придумал... Может, за веревкой побежал? - Витя опять сидел в канаве и обеими руками держал теленка за хвост.

Но почему тогда дед Стахей направился не в нашу деревню? И даже не к своему стаду, а мимо... Бултых с ходу в речку!

- Утопиться захотел!.. Оставайся здесь, Хмурец! - крикнул Чаратун и припустил вслед за дедом.

Я - за ними...

Но дед выбрался на другой берег и побежал к Студенцу.

Гриша остановился.

- Что он - тронулся? - покрутил пальцем у виска Чаратун. - В нашу деревню ведь ближе! Следи за ним, а я - назад...

Пока я перебирался через Мелянку, опять натягивал штаны на мокрые трусы, дед Стахей был уже далековато. Догнал я его возле самых Студенецких телят.

- Деду! Что это вы надумали?

- Сейчас, внучек, сейчас... Тут Адам где-то... В партизанах вместе были... Дружок мой... Ада-а-ам!! - закричал он срывающимся голосом. - Где он запропал? Ада-ам!

Дед Адам поднялся из-за телят неожиданно, словно вырос из-под земли. Стряхнул с одежды стружку - строгал прутья на корзину.

- Адамка, несчастье у меня... Теля в канаву провалилось.

- Э, а у меня и веревки нету... - Адам хотел бежать в Студенец, потом вдруг повернул к тому месту, где сидел, взял кнут, намотал себе на руку. Длинный у него кнут, ременный, плетенный в восьмеро. А кнутовище коротенькое, крепкое, с кисточкой...

- Пусть твой хлопчик побудет около телят.

- Ага... Он посторожит... Оставайся, Левонка! - махнул мне обеими руками Стахей Иванович.

Деды припустили к Мелянке. На каждый шаг Адама дед Стахей делал два или три.

Я - пастух в соседней деревне, не в нашем колхозе. Вот это да!..

Сначала я обежал Адамовых телят, согнал всех вместе. А дальше что? Я места себе не находил: там такое творится, а мне приходится торчать тут! Может, как раз моей помощи и не хватает. Ведь бывает так - одной капельки не достает...

Осмотрел корзинку, которую мастерил Адам. Вплел несколько прутиков... Не работается - бросил.

По стожке, протоптанной от Студенца к Мелянке, идет какая-то девчонка. То приостановится, уткнется в книгу, то захлопнет ее, попрыгает на одной ножке, покружится.

Тропка ведет прямо сюда...

Я прячусь за куст. Только она поравнялась с кустом, я раз! - заступил дорогу.

- Ой! - она выпустила из рук книгу. - Ха-ха, а я думала - собака. Ты куда идешь - в Студенец? Ты грабовский?

- Я не иду, это ты идешь. Я телят пасу.

А сам разглядываю ее во все глаза - кудряшки белые, глазки голубые... Маменькина дочка!

- Ты-ы? Пасе-ешь? Нашего деда теля-я-ат?!

"Ага... соображаю. - Она, значит, внучка Адама".

- Ну и что с того? Вашего или не вашего... Меня попросили!

- А почему тебя, а не меня? Ты чего мне голову морочишь? А где мой дед? - вопросы у нее сыпались, как из порванного мешка.

Рассказал в двух словах, что случилось, - лишь бы отвязалась.

- Меня Людой звать, а тебя? Ты в какой класс перешел? А я в пятый, буду осенью в вашу школу ходить. Я пионерка, а ты? Кто у вас председатель совета отряда, мальчик или девочка?

У меня вспухла голова от ее вопросов.

- Слушай, отвяжись, - поняла? А если ты Адамова внучка, так и паси своих телят. А мне некогда!

- Подумаешь, испугал! Слушай, а ты эти сказки читал? - крикнула мне вслед Люда. - Ты деду Стахею никто - или внук?

Это "никто" меня укололо. Оглянулся, хотел огрызнуться. Но она уже забыла обо мне: присела у тропинки, рассматривала жука. Тот лежал на спинке, беспомощно шевелил лапками, а Люда щекотала ему брюшко травинкой и "понарошке" хохотала-покатывалась от смеха, словно это щекотали ее самую: "У-ха-ха! О-га-га! Ой, умру от смеха!"

Через минуту я опять оглянулся: Люда вынимала что-то из кармана, кормила, гладила телят...