Радий Погодин - Маков цвет

А на мешке Вовка Попугаев в ластах и в маске.

- Человек будущего. Грядущий беби, - говорит девица. Спортивно-земноводный. Может развиваться без бабушки и даже без мамы...

- А если я вас немедленно арестую?

- За что, капитан? Этот мешок я сама шила, сама рисовала. Я художник-мешкист. Новое направление. А что - не хуже, чем эти картины в золотых рамах.

Глядит товарищ Марусин и правда - не хуже. Он и понял - логически, что, действительно, красота ушла, если мешок смотрится вровень с музейной картиной.

А девица берет его под руку.

- Ай лав ю, - говорит. - Шерами.

Вбежал тут в музей первый "А" всей гурьбой. Кричит:

- Где ковер?

- Я не трогала, - сказала девица.

Первый "А" посмотрел на нее сурово. Сказал:

- Руки прочь!

Она фыркнула, взвизгнула, прошептала и все этак гневно:

- А вам-то какое дело, букашки? - И ушла.

Вбежал Вовка в горящий дом. Все колышется. Гул идет из-под земли. И слитный вопль многих сотен людей.

Балка перед ним упала. Это он хорошо помнит. Искры ему в лицо, дым. И глаза не вытрешь - маска. Вовка балку ногой в валенке отпихнул. Вошел в мастерскую. Все горит. Амфоры, гидрии, кратеры, пифосы (по-Вовкиному горшки) один красивее другого - лопаются. Вовка хватает то один горшок, то другой. Они разваливаются у него в руках... И тут он увидел тот черный пифос, о котором ему Полувовка сказал: "Первый на земле черный сосуд с красным рисунком". Схватил его Вовка, бросился в коридор. И как раз крыша рухнула. Перегородила дорогу.

Вовка табуретку поставил на стол. С нее на глинобитную стену залез. Стена колышется, оползает. "Только бы не рухнула внутрь дома, в огонь..."

Но Вовка все же успел со стены спрыгнуть.

Старик - Полувовкин учитель - руки ему целовал. Называл каким-то красивым словом, похожим на "диоскур".

"Он всю жизнь искал секрет черной гончарной массы. И эту форму он создал первым. Форму трудно создать, чтобы как часть природы, как будто она всегда была. Спасибо тебе..." - Так говорил Полувовка, а у самого не только тело и лицо в волдырях - на губах волдыри и волос нету.

А город горел, и огонь подвигался к ручью, у которого они лежали. Встали они с трудом. Помогли подняться старому мастеру. И пошли по горячей воде. А в воду с неба падали камушки.

- Вовочка, - сказала мама. - Проснись, Вовочка... Нам папа телеграмму прислал. Вот послушай: "Начинайте день с какао!" Может, начнем? - спросила она и всхлипнула.

Заболел Вовка.

Лежит на диване - спит. И бредит. Произносит слова, которых знать не может. Говорит: "Подай мне, брат, кельту". А кельтой у древних греков называлось бронзовое долото.

Кандидаты наук перед Вовкиной мамой на коленях елозят, чтобы разрешила им Вовкин бред послушать.

А медицина была бессильна. Прописала медицина Вовке капли Кватера, поскольку очень Вовкиной маме сочувствовала.

Первый "А" класс маме в помощь организовал у Вовкиного дивана круглосуточное дежурство. Дежурные давали Вовке попить и записывали его высказывания.

Один раз Вовка сказал: "Красота - цветок с черной каймой. Кто эту кайму видит, тот и красоту понимает". В другой раз Вовка сказал на чистом древнегреческом: "Спасите красоту, и красота спасет мир". Эти слова сам Петя Ковалев принял и записал безошибочно. Недаром он был отличником по всем предметам.

А Вовка Попугаев, когда они после пожара и землетрясения отвели гончара к его дочери в соседний город Аполлонию, спросил:

- Ты теперь куда, брат?

- Куда дверь откроется.

- А мне с тобой можно?

- Не знаю, - сказал Полувовка. - Но я спрошу. Хорошо бы. А то одному одиноко.

Наверно, волшебница Маков Цвет разрешение дала, потому что дома, побрызганный изумрудной водой, Вовка глаза закрыл - спать, а когда открыл, то увидел...

Город с многоколонными храмами. Улицы, выстланные каменными плитами. Чисто. Солнце палит. Ветер с моря обдувает обгоревшие плечи.

Полувовка, загорелый до черноты, и он, Попугаев, без ластов и без маски, бронзовыми долотьями-кельтами высекают из мрамора белую птицу. А старый мастер, седой и грузный, объясняет, под каким углом ставить долото. С какой силой ударять молотком. Что птица эта белая не просто сама по себе, но знать нужно, где она будет поставлена и какой свет будет на нее падать. И не первый уже день они в этом городе. И Полувовка и Вовка называют друг друга - брат.

Там, в старинных далеких городах, может, год проходил, а здесь, в Новгороде, только одна ночь.

Иногда проснется Вовка, попросит пить, а сам весь в рубцах - это их с братом Полувовкой розгами драли или плетью.