Радий Погодин - Март

- Не умеешь врать - не берись, - заливался Генька.

Витька ожесточённо огрызался:

- Смейтесь, смейтесь... Всё равно ваш пингвин на экваторе сдохнет!..

В классе Витьку ждал сюрприз. Во всю доску был нарисован кривоногий лось, больше похожий на собаку, а рядом Витька, толстопузый, с длинным, как у Буратино, носом. Он держал лося за рога. И подпись в стихах:

Об этом узнает пусть публика вся:

Наш Витька поймал на Садовой лося.

Каждый, кто входил в класс, смеялся. Картину, конечно, нарисовал Пашка, а стихи написал Севка. Может быть, все приняли бы это за шутку, но Витька сам себе всё испортил. Он страшно разозлился, стёр рисунок и сказал с вызовом:

- Ну и поймал!.. Ха-ха-ха!.. Ничего смешного нет...

Ребята засмеялись ещё громче. Кончак даже приставил два пальца ко лбу и замычал по-телячьи... Только Севка заискивающе поддакнул:

- А что, может, и поймал... Правда, Витя?

- Поймал! - запальчиво крикнул Витька, уселся за парту и проворчал: Смейтесь, смейтесь... И ты тоже смейся. Чего не смеёшься? - повернулся он к Вале.

Валя опять отодвинулась на самый край скамьи и втянула голову в плечи.

На уроке к Витьке стали приходить записки и картинки. Записки были написаны печатными буквами, но Витька точно знал, что их писал Пашка. Он погрозил Пашке кулаком. Тот пожал плечами, а в глазах у него светилось злорадство.

После уроков в раздевалке ребята мычали, спрашивали, какого роста лось и прочие глупости.

Витька молчал и был мрачнее тучи. Он растолкал всех, первым получил пальто и, не дожидаясь Кончака с Генькой, пошёл домой. Шёл он быстро, но у калитки его догнали Нинка Секретарёва и Валя.

- Всего хорошего... - Нинка фыркнула и проскочила вперёд. Конечно, она хотела сказать "лось", только побоялась.

Валя засмеялась, тоже хотела прошмыгнуть мимо Витьки, но он сжал зубы и выставил перед собой ногу. Валя споткнулась и с маху, во весь рост упала на дорожку.

- Хулиган, - сказала Нинка, а когда Валя поднялась, она вдруг взвизгнула и закричала: - Скорей, ребята, скорей!

На лбу у Вали краснела широкая ссадина. Кровь тоненькой струйкой бежала к виску. Валя прислонилась к калитке и смотрела на Витьку жалобно, как в первый день, словно хотела сказать: "Что я тебе сделала плохого?.."

Витька побледнел, шагнул к ней, чтобы чём-нибудь помочь, но его оттолкнули подбежавшие ребята.

- В школу её, к врачу!..

Мимо Витьки прошёл Пашка.

- Ага, Лось, теперь тебя из школы погонят.

Нинка Секретарёва словно этого и ждала.

- Распустился, - визжала она, - только и знаешь, что кулаками махать, герой!.. Вот подожди, будет совет отряда!..

Девочки взяли Валю под руки и повели в школу к врачу.

- Может, ты ей глаз повредил, - испуганно шептал бледный Генька.

Кончак почесал затылок.

- Да... И как тебя угораздило?

Генька перебил его, торопливо, словно схватил палочку-выручалочку:

- Ты нечаянно, да?

- Отстаньте! - бросил им Витька и вышел из калитки.

Кончак посмотрел ему вслед, покрутил головой и побежал в школу. Генька сделал несколько неуверенных шагов за Витькой, но тот даже не обернулся.

- Всё, - бормотал он, шагая к дому, - погонят меня теперь из школы... Мама плакать будет... На работу не примут - мал... Может, метрику подправить?.. - Потом он подумал о Вале, решил, что теперь она его, конечно, ненавидит. - Ну и ладно.

* * *

Матери дома не было, она приходила в пять.

Витька, не раздеваясь, сел к столу, подпёр голову кулаком. Щёки у него стали мокрыми. Стена и вещи казались туманными, расплывчатыми. Оттоманка, на которой он спал, была покрыта чистым чехлом; на ней лежали старательно вышитые подушки. И Витька понял: мама сделала их не из любви к вышиванию, а чтобы прикрыть глубокие впадины и выпирающие пружины... Покрывало на маминой кровати незаметно подштопано, - человек непосвящённый никогда и не догадался бы. А коврик над кроватью был таким ветхим, что мама просила у соседей пылесос, чтобы его почистить: боялась трясти на улице - вдруг порвётся.

"Заработаю денег, куплю маме новый ковёр, - подумал Витька, положил голову на руки и заплакал. Плакал он беззвучно, закусив рукав пальто. - И ковёр куплю, и шляпу с перьями, как у соседки... И новое платье шёлковое..." Наконец Витька поднялся, вытер глаза и нос углом скатерти, достал полотёрную щётку и начал тереть пол. Свирепо двигая щёткой по одному месту, он строил планы, жалостные и героические.

"Вот уберу сейчас комнату, записку напишу: "Мама, ты меня не ищи... Я тебя очень люблю..." Иногда Витька останавливался, шептал: "Уйду из дому куда глаза глядят... На работу устроюсь куда-нибудь, юнгой например..." Он так размечтался, что не слышал звонка в коридоре, не слышал, как открылась дверь и вошли Кончак с Генькой.