Софья Прокофьева: Пока бьют часы

Но Татти просто заливалась слезами. Да и подол ее юбки так намок, хоть выжимай. Бархатная мышка смотрела на нее из угла с большим сочувствием и тоже смахнула слезинку с носа тонкой лапкой.

- Ну, вот что, - сказала тетушка Пивная Кружка. - Оставайся-ка ты у меня. Днем будешь помогать мне печь лепешки, ночью будешь спать со мной. Я дам тебе шесть мягких подушек, а по утрам разрешу тебе подольше поваляться в постели.

Но Татти покачала головой.

- Спасибо, тетушка Пивная Кружка, - сказала она. - Я уйду обратно в деревню. У меня разорвется сердце, если я каждый день буду ходить мимо дома моих братьев. Даже если я буду закрывать глаза. Нет, не могу, я себя знаю. Не могу, и все.

Тут тетушка Пивная Кружка обняла ее и тоже заплакала. Госпожа Круглое Ушко тоже роняла слезинку за слезинкой. Но мыши плачут совсем тихо и поэтому никто из людей еще никогда не слышал, как плачут мыши.

Татти вышла из трактира "Три желудя". Она посмотрела на дом своих братьев, на злобный замок, похожий на голову бульдога, и сердце у нее действительно чуть не разорвалось.

На площади было пусто. Покупатели разбежались, а продавцы разошлись. Мимо Татти пробежала высокая женщина с зелеными серьгами в желтых ушах.

- Ах ты маленькая дрянь! - крикнула она своей худенькой служанке. Пока ты собирала яблоки, которые ты сама рассыпала!.. Вот! Это из-за тебя я опоздала во дворец. Все богатые горожанки побежали наниматься в королевские прачки! Все, все до одной! Говорят, они, как мухи, облепили дворец. Посмотри на эту рыжую деревенскую девчонку. Она тоже сейчас помчится туда! Еще бы! Она тоже хочет получить королевскую улыбку и все прочее!.. А я заболею, я не переживу, если не стану прачкой колпаков-невидимок!

Слезы горя и обиды с такой силой брызнули из глаз Татти, что даже не намочили ей щек. Татти сжала кулаки и топнула ногой.

- Да я, - не выдержав, крикнула она, - да я скорее умру, умру, чем буду стирать ваши противные дурацкие колпаки!

И вдруг Татти почувствовала, что ее ноги оторвались от земли и ее сжимают чьи-то грубые невидимые руки.

- Наконец-то нашли! - услышала Татти злорадный голос. - Вот ты-то как раз нам и нужна! Эй, сюда!

- Уж очень неказиста! - с сомнением протянул другой голос. - А маленькая! Не выше моего сапога. Да и худа! Одни кожа да кости.

- Ничего, сойдет и такая, - рявкнул третий.

- Ай! - закричала Татти и попробовала вырваться. Но безжалостные руки потащили ее в переулок.

- Ой! - закричала Татти.

Ноги ее болтались в воздухе. Деревянные башмаки соскочили с ног и остались валяться на площади. Издали они были похожи на двух грустных утят.

- Мои башмаки! - закричала Татти. - Что вы делаете? Мои башмаки! У меня нет других...

Злые руки сунули ее в открытые дверцы кареты. Вслед за ней в карету по воздуху сами собой влетели башмаки. Как будто грустные утята вдруг научились летать.

Кто-то тяжело плюхнулся рядом с Татти на сиденье.

- Поехали! - приказал грубый голос. - Да держи девчонку покрепче.

Дверцы захлопнулись, и карета тронулась.

- Очень интересно, но непонятно, - пробормотала госпожа Круглое Ушко, присев на минутку на пороге трактира "Три желудя". - Надо рассказать обо всем мудрому Лесному Гному. Правда, на мой взгляд, он уж чересчур грустит по своему холму, нежным корням и траве. Впрочем, посмотрим, что будет дальше!

Глава 3

ЧЕРНЫЙ ШКАФ

Было раннее утро. Встало солнце, и все дома в городе с одного бока стали теплыми и розовыми. Острый шпиль над башней с часами вспыхнул и засветился, и маленькое круглое облако опустилось на него, как золотое кольцо.

Случайный луч невесть как пробрался в мрачную темную комнату королевского дворца. Он растерянно пробежал по стене и замер, осветив громадный черный шкаф. Шкаф был высокий, до потолка. Прямо как маленький дом. Если бы его вынести на улицу, в нем вполне могла бы поселиться какая-нибудь бедная семья. Тяжелый черный шкаф на всякий случай был еще прикован к стене двумя длинными железными цепями.

Возле черного шкафа стоял высокий сутулый человек со страшными глазами и большим мягким носом, чем-то похожим на башмак. Глаза у него были цвета мертвого серого пепла, но под этим пеплом светилось что-то жгучее, как глубоко спрятанные раскаленные угли. Он был одет в костюм из зеленого бархата, кое-где прожженный насквозь, кое-где покрытый мутными пятнами. Рядом с ним на стуле сидел противный носатый мальчишка и болтал кривыми ногами. Сразу можно было догадаться, что это отец и сын. Да, это были Главный Хранитель Королевских Запахов Цеблион и его сын Цеблионок.