Гец Рихтер - О кораблях и людях, о далеких странах

Руди внимательно слушает и даже не перешептывается с Куделькой. Когда Руди вызывают, чтобы он повторил урок, он отвечает так бойко, что боцман даже не ворчит. На завтра задают выучить наизусть все тридцать два румба розы ветров.

Почти без перерыва продолжаются занятия. Ребята слышат о вещах, о которых до сих пор не имели ни малейшего представления. Отбарабанив заученный урок, боцман садится на край стола и рассказывает. Тогда-то все оживает и делается интересным. Ребята задают вопрос за вопросом.

Боцман Глотка все повторяет: "Руками - не кради, а глаза пусть будут самыми ловкими воришками".

В маленьком помещении душно. Хотя иллюминаторы открыты, боцман то и дело отирает пот с лица. До обеденного перерыва еще час. Ребята проголодались, внимание их рассеивается. Но предстоит еще познакомиться со званиями и фамилиями лиц начальствующего состава судна, с вахтенным распорядком и перечнем всех дозволенных и запрещенных на борту поступков,

- Эй, ты! Ты - с лохматой башкой! Повтори, что я сказал!

Куделек встает.

- На борту немецкого учебного корабля "Пассат" строго запрещается курить. Нарушение влечет за собой исключение из списков личного состава. - Видно, что Куделек безмерно горд своим лихим ответом.

- Глядите у меня! - говорит боцман, обходя стол и приближаясь к скамьям. - Поймаю с сигаретой - убью! Поняли?

- Так точно! - в один голос орут ребята. Это "так точно" они уже раз пять разучивали и сейчас кричат улыбаясь.

Через открытые иллюминаторы сюда, в классную, порой доносится басок боцмана Иогансена, а то и дружный смех ребят его группы, которые возятся на палубе с огромной якорной цепью.

- Так, а теперь мы повторим фамилии начальствующего состава нашего учебного судна.

Головы почти одновременно опускаются, как будто все вдруг чтото уронили под парту. Руди мысленна повторяет фамилии боцманов. Он запомнил всех, но не смеет просить слова.

- Ответь ты! Тебя я имею в виду, толстоморденький!

Гейнц Шене встает. Он весь так и пылает от жары и волнения. Ясным звонким голосом он отчеканивает имена так, как учил боцман.

- Командир учебного корабля "Пассат" - капитан Вельксанде.

- Господин капитан, - поправляет недовольный боцман.

- Господин капитан Вельксанде. Первую группу ведет боцман Хеннигс. Вторую группу - господин боцман...тут он задумывается на минутку, - ...господин боцман Иогансен, а третью группу - боцман...

- Господин боцман! - рявкает вдруг Глотка.

Гейнц Шене вздрагивает. Глубокая морщина пересекает его лоб. Нервным движением он приглаживает свой ежик:

- ...Господин боцман... господин боцм-а-а-ан...

- Ну, как же меня-то зовут? - спрашивает его боцман, и голос его звучит совсем не громко, почти ласково - гнев его уже улетучился. Он говорит с Гейнцем точно отец родной.

А тот опустил голову и силится вспомнить. Вдруг складка со лба исчезает, круглая мордочка блестит будто само солнышко.

- Господин боцман Глотка! - торжествующе выкрикивает Сосунок.

На секунду воцаряется мертвая тишина. Ребята затаили дыхание. Первым не выдерживает Куделек и прыскает, остальные за ним.

- Лечь! - орет боцман Глотка. Это единственное, что приходит ему сейчас в голову. - Лечь! Встать!.. Лечь! Встать!.. Лечь!..

5

Почти по самой середине судна, от первой мачты - фока до главной-грота, прямо на палубе тянется низкий, но длинный - метров в пятьдесят - барак. В кровле его прорезаны большие окна. Это - кубрик. Других помещений для ребят на судне нет, и свободное от занятий время они проводят сидя на койках. Сейчас сюда доносится звон ложек и вилок.

Наконец в репродукторе скрипит голос Медузы, сегодня он вахтенный боцман:

- Выходи строиться!

Ребята соскакивают с коек, поправляют одеяла и бросаются наверх. Здесь они выстраиваются и предъявляют боцману ложки и вилки. С некоторых вилок Медуза ногтем указательного пальца соскабливает ржавчину или остатки еды. По его ухмыляющейся физиономии видно, какую великую радость доставляют ему подобные "находки".

И тут же следует неизбежное в таких случаях: "На бак шагоммарш!" Вилки от такой процедуры чище не делаются.

Но вот контроль окончен, и ребята гуськом бегут по длинному темному коридору в столовую. Это большое помещение, слабо освещенное несколькими бортовыми иллюминаторами и лампами на потолке. На длинных столах дымятся огромные миски, сверкают пустые тарелки.

- Опять капуста! - ноет кто-то.

Гейнц Шене вскрикивает от боли и трясет рукой, держа другую ковшиком у рта. Наконец ему все же удается проглотить щепотку капусты, которую он через спинку стула достал из миски и поспешно отправил в рот. Он пытается утихомирить боль, прикладывая к языку носовой платок.