Анастасия Дробина: Танцуй как звезда!

– Клей «Супер-Момент»… – пожал плечами Витька. – Теперь до пенсии не отковыряет! Нас девять человек было, так что за полминуты…

Лера представила себе, как Витькина орава налетает со всех сторон на джип со смазанными «Супер-Моментом» памперсами и трёхлитровыми банками – и захохотала в голос. Как раз в этот миг виртуозно матерящийся Боров смолк, чтобы перевести дыхание – и повернул голову. Его физиономию перекосило.

– А-а, рыжая! Холера! Твоя, стало быть, работа?

– Вы… с ума сошли?! – поперхнулась Лера. Но Боров уже тронулся к ней, и девушка с ужасом увидела в его руке погнутую монтировку. Сердце мгновенно ухнуло в пятки.

– Осади назад, свинья, – мрачно сказал Роман, толкая Леру себе за спину. Но Боров и ухом не повёл.

– А ну, иди сюда! Думаешь, не узнал тебя?! Да твои патлы за километр видать! Кто мне тачку кефиром залил, чума конопатая?! Да я тебя щас к ментам… У меня наш участковый в корешах! Ты у меня…

– Бежим… – пискнула Лера, зажмуриваясь и хватая Романа за плечо, но тот и с места не двинулся. Неторопливо осмотрелся по сторонам, поднял лежащий у песочницы обломок кирпича, взвесил его в ладони… и в это время бешеная ругань Борова смолкла на полуслове. Лера осторожно приоткрыла один глаз.

– Ромка?..

– Это не я, – каким-то странным голосом сказал он. – Это твой отец.

Лера стремительно повернулась. И увидела, что Боров уже не двигается к ней, а стоит, неестественно согнувшись и хрипя, с заломленной за спину рукой. И руку эту держит не кто иной, как Сергей Павлович Стрепетов.

– П-п-папа?.. – пискнула Лера. – Держись, я сейчас полицию вызову!

– Думаю, нет нужды. – Отец придерживал руку Борова, казалось, без всяких усилий, – но тот, сипя, как перекипевший чайник, сгибался всё ниже. – Уважаемый, вы в состоянии меня слушать?

– Да ты… да ты… Да я тебя!..

– Очень хорошо. Вы уже достали весь двор. Может, вам неизвестно, что здесь на каждом этаже грудные дети? Ночью они обычно спят. А если из вашей машины орёт «Лесоповал» – то они просыпаются. Чтобы укачать грудного ребёнка, требуется от десяти минут до двух часов, – правильно я говорю, Света?

– Кому два часа, а кому полночи… – буркнула Глушко. – Особенно когда зубы…

– Далее – в каждом корпусе полно пенсионеров. У них бессонница. Представьте, какая досада, – наглотаешься таблеток, вспомнишь всю жизнь от начала до конца, две войны и перестройку, только-только начнёшь дремать – и тут вы. Представили?

– Да пошёл ты!..

– Лично я сплю в любых условиях – такая работа. Видимо, поэтому мы с вами ни разу и не пересеклись. Но я уже был готов к встрече. После того как месяц назад мимо вашей машины не могли протиснуться носилки «Скорой помощи». Это уже совсем серьёзно, уважаемый. – Тут отец Леры сделал какое-то неуловимое движение, и огромный Боров с придушенным воплем повалился на асфальт.

– Ура, – шёпотом сказала Глушко.

– Ура-а-а! – с готовностью завопил Витька и его пацаны.

– Ура! – грянули молодые мамаши.

– Так его!.. – заверещали бабульки. И сквозь их нестройный хор пробился решительный бас пенсионера Геннадьича:

– Кончай его, Стрепетов!

– Минутку, товарищ полковник, – пообещал отец Леры. И нагнулся к поверженному Борову. – Вы попытались угрожать моей дочери. Уважаемый, мне это совсем не нравится. Поэтому вы сейчас встанете, выключите музыку, отгоните джип на платную стоянку… хотя сначала, наверное, на мойку… И больше его здесь никто не увидит. Годится?

В ответ – придушенное матерное сипение.

– Ответьте вразумительно. Не заставляйте меня вспоминать молодость. И не рискуйте попусту. Боюсь, что в следующий раз на вашу машину сбросят с восьмого этажа холодильник. А возможно, даже и на вас.

– Договорились… Шеф… пусти… руку сломаешь… Понял я, всё понял…

– Ну, вот и отлично, – улыбнулся Сергей Павлович. И отошёл, чтобы пожать руку выскочившему из подъезда Геннадьичу в тапочках и полковничьем кителе поверх майки.

Боров, кряхтя, поднялся на четвереньки. Затем – на ноги. Обвёл двор диким взглядом из-под насупленных бровей – и вскочил в машину с такой скоростью, что Лера не успела даже ахнуть. Музыка смолкла, взревел мотор, и чёрный джип, хлопая лентами приклеенных памперсов, вылетел через арку со двора.

– Па-а-пка… – прошептала поражённая Лера. – Ка-ак это ты его?.. Это что за карате?!.

– Не карате, а самбо, деточка! – пророкотал Геннадьич. – Ох, давно было надо! Что ж так долго дожидался, Стрепетов?!

– Мы с ним не совпадали по сменам, товарищ полковник, – вежливо пояснил Сергей Павлович. – А сегодня так получилось… Серьёзного вреда я не причинил, за это ручаюсь. Но, кажется, он испугался.