Анастасия Дробина - Танцуй как звезда!

Отдел обуви помещался в конце магазина. Небольшой прилавок был весь завален коробками обуви и разноцветными туфлями.

– Здрасьте, тётя Катя, – сказал Роман худенькой брюнетке с усталым лицом. – Нам туфли для народных танцев на кожаном подбое с ремешком… без накаблучника пока… вообще каблук пошире… Лерка, у тебя какой размер?

– Тридцать восьмой…

– На тридцать семь с половиной. Не спорь, через два занятия растопчешь, как лапоть!

– Этот мальчик знает, что говорит! – с улыбкой заверила Леру продавщица, вываливая на прилавок целую охапку туфель. – Выбирайте, молодые люди!

– А… сколько стоят эти? – осторожно спросила Лера, выудив из кучи изящную чёрную туфельку подходящего, как ей показалось, размера.

– Четыре восемьсот.

– Беру!!! – обрадовалась девушка. – Ромка, я выбрала, берём! Всё, как ты сказал, – и каблук короткий, и ремешок, и цена…

– Отстой! – отрезал Лагутин, едва взглянув на чёрную туфельку. – На четверть сезона хватит, а потом – на выброс… Тётя Катя, есть такие, которые мы в том году маме брали?

– Кажется, где-то оставались… – продавщица нырнула под прилавок.

У Леры разом испортилось настроение: она уже понимала, что денег у неё не хватит. Но Роман, улыбаясь, вертел в руках чёрные туфли на изящном полукаблуке с очень длинным ремешком, который явно должен был охватывать щиколотку.

– Вот! Самое оно! Вот эти, тётя Катя, мы возьмём! – повернувшись к Лере, он пояснил: – У меня мама только в таких танцевала! Лучше быть не может! Сколько с нас?

– Семь четыреста, Ромочка.

Лере показалось, что на неё рухнул сверкающий потолок «Стелиты».

– Ромка… Лагутин, ты с ума сошёл? Я не могу! У меня таких денег нет!

– У меня есть, – спокойно сказал он, засовывая руку в карман куртки. – Выписывайте, тётя Катя. Лер, а ты сядь пока, померь.

– Я не буду мерить! – громче повторила она. – Я не могу их купить!

– Я заплачу, – оглохла, что ли? – повысил и он голос. – Вот, садись сюда, снимай сапог и мерь туфли! До ночи нам тут торчать?

Лера молча, изумлённо смотрела на него, забыв даже рассердиться. Таким тоном с ней не разговаривал даже отец, когда она являлась с дискотеки на полтора часа позже обещанного. У них в семье вообще не принято было кричать друг на друга и командовать. Однако растерянность прошла быстро, и от горячего возмущения у Леры перехватило дыхание.

– Лагутин, – тихим голосом сказала она. – Ты, я вижу, меня не понимаешь. У меня – нет – денег – на такие – туфли! Просто нет!

– Это ты меня не понимаешь! – заорал он так, что полмагазина немедленно обернулось к отделу обуви. – Сказано тебе – я заплачу!!!

– А ТЫ МНЕ КТО?! – медленно спросила Лера. – Кто ты такой, чтобы за меня платить? Не много ли берёшь на себя? И какое ты имеешь право на меня орать? И приказывать мне, как… как муж какой-нибудь! Что ты себе в голову взял, Лагутин, а? В общем, знаешь что?.. Ну тебя! Я ухожу! Будут тут мне ещё всякие…

Она хлопнула ни в чём не повинной туфелькой о прилавок и сломя голову вылетела из отдела обуви.

– Лерка! Стрепетова! Стой!!! – встревоженно крикнул Роман ей вслед. Но Лера уже выскочила из магазина, перебежала улицу под отчаянные гудки машин и вскочила в отходящую маршрутку, хлопнувшись на сиденье рядом с водителем. И только сейчас вспомнила, что оставила все свои деньги на прилавке с обувью.

К счастью, водитель маршрутки оказался человеком понимающим и не позволил девушке в незастёгнутом пальто и с полными слёз глазами выскочить из маршрутки.

– Сиды уже! Бэз денег довезу! Вах, и кто только таких красавиц до слёз доводыт! Убивать их надо…

Лера не смогла даже поблагодарить его: в горле стоял горький комок. Нужно было любой ценой дойти до дома и не разрыдаться на глазах у всей улицы. Лера сама не помнила, как перешла двор, как поднялась на лифте, как открыла квартиру, с трудом попав ключом в замок. Глаза застилали слёзы, пальцы дрожали. Прямо в пальто Лера вбежала в пустую комнату, упала навзничь на кровать и разрыдалась. А через пять минут с ужасом поняла, что не может остановиться: началась настоящая истерика.

«Дурак… дурак… Ещё орать на меня он будет! На весь магазин! Взял моду, тоже ещё… Ишь, платить он за меня вздумал! Совсем обнаглел! Первый раз на свиданку позвал – и сразу же… Никогда больше, ни за что… Пропади он пропадом, очень нужно…»

Слёзы хлестали, как из прорванной трубы. Лера едва смогла вытащить себя на кухню и кое-как напиться там из-под крана. Но даже это не помогло, и она ещё долго сидела на табуретке, уронив голову на стол, икая, всхлипывая и вытирая мокрым насквозь полотенцем глаза. Всхлипы уже шли на убыль, когда Лера вдруг вспомнила, как шла сегодня по улице, словно последняя дура, в вывернутом пальто. И вновь взревела белугой, в ярости швырнув полотенце в стену.