Тамара Михеева - Когда мы остаемся одни

– Чего?

– Ну припрятал кто-то там три рюкзака и три мотка верёвки, железо тоже всякое, карабины там, спусковухи… Ну, это для нас такое богатство, вы даже не представляете! Ну и мы, конечно, стырили.

Янка уставилась на дядьку: ничего себе признаньице!

– Угу. Но только верёвку. Потому что… ну, было видно, что верёвки полно у людей и вообще вся снаряга такая модная, навороченная, и рассуждали мы примерно так: ну возьмём мы два мотка верёвки, нам её негде больше брать, а тут видно, что богатеи. Дураки мы тогда были ужасные. В общем, забрали верёвку, все остальные вещи прикрыли, как они были, и ушли. День-два переждали в лагере, никто, вроде, не ходит, свою верёвку не ищет. Ну и ладно, решили мы, значит, им она не больно и нужна. И начали на ней тренироваться. Я и ещё два моих приятеля. И вот один раз подо мной верёвка эта лопнула. Хорошо, недалеко от земли, я только ушибами отделался. Но больше мы на ней лазить не стали, конечно. А года через два я в одном походе встретился с семьёй: муж, жена и сын. И они рассказали мне, как у них однажды верёвку тут украли. Ничего не взяли: ни рюкзаки, ни железо, только верёвку. А они хотели лезть в одну пещеру на Караби, в Бузулук. Это одна из самых больших пещер у нас, необорудованная. Ну, а раз верёвку украли, полезть они не смогли. Вернулись домой ни с чем, расстроенные, конечно, злые… А дома узнали, что верёвка бракованная была, вся партия. И если бы они на ней полезли, то обязательно бы разбились.

– Получается, что вы спасли им жизнь? – насмешливо спросила Аннушка. – Тем, что своровали?

– Получается, что так, – спокойно ответил Тарас и смотрел по-прежнему на Янку.

– Как же вы на ней не разбились с друзьями? – спросил Терка.

– Ну, в нас весу-то было… не взрослые же ещё. И лазили, слава Богу, не высоко, тренировались только.

Ночью пришёл ветер. Он шёл по кронам деревьев семимильными шагами, ровный, большой, он гудел всю ночь где-то там, высоко, где только звёзды и небо. Янка лежала в палатке и думала про Тарасову историю. Почему он её рассказал? Будто ей одной. Что он ей хотел сказать? Что плохой поступок не всегда плохой? Если он про папочку, то зря старался, она его никогда не простит! А если и простит, то никогда никому в этом не признается, уж точно.

Но тут же Янка поняла, будто по голове её стукнули: это не про папу, это он про Таля! Да, ну и чью жизнь спас Таль своим поджогом? Вон какие страшные шрамы у Тараса! Как его Юля только не бросила? Янка чувствовала, что ещё немного, и она поймёт, что хотел сказать Тарас своей историей, ещё чуть-чуть, и она поймает его мысль за хвост, но сон накатывал волнами, а мысль ускользала.

И второй день, и третий они шли и шли. Уставали уже меньше, втянулись. Горизонты распускались сказочными картинами, в которых было так много воздуха и света, что хотелось зажмуриться или закричать от восторга. Они и кричали.

На поляне МАН нашли выложенные камнями спирали.

– Место силы, – сказал Тарас. – Сюда даже специально шаманить приезжают.

Все, конечно, бросились шаманить. И фотографироваться на обрыве. Рябинин схватил Янку за руку и потянул за собой на обрыв. За талию обнял так по-свойски, что она даже не успела посопротивляться. Ивлин щёлкнул фотоаппаратом.

– Фотографию-то пришлёшь? – ещё не освободившись из кольца Сашкиных рук, тихо, почти шёпотом спросила Янка.

– А надо? У тебя, вроде бы, личный фотограф появился? Как бишь его там… Глеб Арсеньев?

Янка чуть не поперхнулась. Ага. Комментарии мы не оставили, но просмотреть просмотрели. Отслеживаешь, значит, Сашенька, наблюдаешь? Молча, издалека. Ладно… Вдруг Янка поняла, что совсем забыла Глеба, что был он где-то в другой жизни, такой далёкой, что даже смешно, как она могла его любить и надеяться на что-то.

Тарас сказал, что пора двигаться дальше, и все застонали, заныли, набрасывая рюкзаки. Одна Варя всё делала молча и в ту же секунду. Спортсменка!

Дальше были Демерджи и Джурла. Их опять настиг дождь, и пришлось ставить палатки и вставать на ночёвку раньше времени. После дождя Янку с Майкой отправили мыть котлы – они были сегодня дежурные по посуде. Пока отмывали остатки обеда, Янка рассказала про Таля. Про его отца и про то, как она им помогала.

– В общем, хорошо, что вы приехали. Я бы всё равно не смогла поехать домой. Все деньги на них ушли.

– Ну и глупо, – сказала Майка.

– Май, им реально есть было нечего!

– Ты, Янка, ненормальная! Ты хочешь в одиночку мир исправить. А его никто не исправит. – Майка смотрела то ли насмешливо, то ли участливо, и это разозлило Янку ещё больше.