Шеннон Хейл: Принцесса-в-Чёрном

Во дворе замка Чудохвост жевал яблочко. Взмахнув сияющим хвостом, он с важным видом прошёлся золотыми копытцами по земле и встряхнул единственным рогом.

Ясно, что Чудохвост был единорогом.

А может быть, и не ясно.

На копытце у Чудохвоста зазвенела подковка с драгоценными камушками. Чудовищная тревога!

Он грациозно подошёл к стене замка.

Посмотрел направо. Посмотрел налево. Вокруг ни души. Чудохвост скользнул в потайной ход.

Потом сбросил рог, снял золотые копытца.

Избавился от блестящей гривы с хвостом…

А когда вынырнул с другой стороны замковой стены, Чудохвост уже не был Чудохвостом. Он стал Черногривом – верным пони Принцессы-в-Чёрном!

В то самое мгновение Принцесса-в-Чёрном пролетела над стеной замка и приземлилась прямо на спину Черногриву.

– Вперёд, Черногрив, вперёд! – выкрикнула принцесса. – На луг, где пасутся козы. Скорее, а то герцогиня в замке суёт нос не в свои дела!

И они помчались по лесу. И птички разлетались, уступая им дорогу.

Птички пищали. Птички чирикали. Но ни одна из них не издавала звуков, похожих на звон тревожного кольца.

Большое-и-Синее-Чудище проголодалось.

В Стране Чудищ жило много чудищ. Были там и маленькие чудища, и большие. А некоторые – даже больше Большого-и-Синего-Чудища. И ели эти чудища всегда всё самое вкусное.

В Страну Чудищ вела нора, из которой пахло козочками. Косматыми козочками. Упитанными козочками. Сочными козочками.

У Большого-и-Синего-Чудища потекли слюнки.

Но, как помнилось Большому-и-Синему-Чудищу, вылезать из норы строго-настрого запрещается. Точно-точно – запрещается, только вот чудище никак не могло припомнить почему.

Не оттого ли, что солнце наверху светит слишком ярко?

Не потому ли, что воздух там противно свежий?

Нет, наверняка есть другая причина…

Но чудище уж слишком проголодалось и, не желая ничего вспоминать, полезло из норы.

Козопас Даф, как нетрудно догадаться, был самым обыкновенным мальчишкой и следил за козами. Ему нравились козы. У них были глаза тёмно-медового цвета. И висячие ушки. А ещё козы шумно дышали. Ясное дело, Даф не любил чудищ, которые едят коз.

Вдруг из норы показалась синяя лапа.

– Ну, вот… ещё один! – пробурчал Даф и схватился за пастушью палку.

Синее чудище вылезло наружу.

Оно было большим.

Чудище зарычало. Гр-р-р-ромко.

Даф выронил палку. Колени у него подогнулись.

– На п-п-помощь! – прохрипел он.

Тут где-то вдалеке заржал пони.