Шеннон Хейл - Дворец из камня

Мири проснулась от настойчивого блеяния козы и чуть-чуть приоткрыла один глаз. Сквозь щели в ставнях проглядывало бледно-желтое небо. Вот он и настал, этот день, когда приедут торговцы и увезут ее прочь. Она ждала их всю неделю, и сердце у нее замирало от радости, а желудок сжимался от страха. Странно, но в последнее время очень многое вызывало в ней противоречивые чувства.

Например, Петер.

Мири тихонько слезла с матраса, набитого гороховой шелухой, и прокралась к окошку. В дверях соседнего дома стоял Петер. Она помахала ему, а он помахал в ответ, и опять на душе стало неспокойно: с одной стороны, легко и радостно, а с другой — страшновато.

И насчет родных мест тоже не было определенности — Мири поняла это, оглядывая несколько десятков домов горы Эскель, освещенных первыми лучами рассвета. Гора у них большая. Но мир еще больше.

От этих мыслей ее отвлек шум. Сестра Марда уже сидела на постели, да и отец тоже потягивался и кряхтел, с трудом отходя ото сна. Вот к кому Мири испытывала однозначное чувство. Расставаться с семьей ей очень не хотелось.

Помогая Марде складывать матрасы один на другой, чтобы подмести пол, Мири без умолку болтала и продолжала болтать, пока готовила завтрак, а после выгоняла коз из соседней комнаты на яркий утренний свет. Если болтать — не нужно думать. От мыслей только чаще обрывается сердце.

— Дедушка Петера говорит, что столько пчел, как в эту осень, ему еще не приходилось видеть, а это означает, что зима наступит не слишком суровая, но если начнет то таять, то подмораживать, все покроется льдом, вот я и думаю, не подсыпать ли нам побольше гравия на тропинку к ручью…

— Мы справимся, Мири. — Марда почесала ушки чересчур игривой козочке. — Не нужно беспокоиться.

Впереди девочек шагал отец. Услышав слова Марды, он напрягся.

— Папа… — позвала его Мири, ожидая услышать, что и он без нее справится.

Они дошли до каменоломни — огромного карьера с неровно торчащими со всех сторон глыбами, где добывался белый камень. Несколько десятков селян уже трудились, обтесывая блоки линдера, вырезанного из горы, а затем вытягивая их из каменоломни. Ближайшая к Мири группа работала над одной глыбой, распевая песню, чтобы не сбиваться с ритма: «Туда и обратно — всегда по дороге из камня».

Отец остановился на краю карьера.

— Жди нас к обеду, Мири, если только…

Мири поняла, хотя он не договорил: «Если только не приедут повозки».

Отец взвесил в руке кирку и направился в карьер. Марда последовала за ним, на ходу обернулась к Мири и пожала плечами. Мири тоже дернула плечом. Обе знали отцовский характер.

Мири привязала коз на склоне, где они могли щипать траву, и вприпрыжку вернулась домой. На столе лежало письмо. Она взяла его и прочла, как делала каждое утро с тех пор, как его привезли летом торговцы. Оно по-прежнему казалось магическим — такими же магическими казались Мири книги, когда она только-только научилась читать.

Письмо она успела выучить наизусть, но все равно опять прочла. Его написала Кэтар, уехавшая в столицу несколько месяцев назад.

Послано Мири, дочери Ларена,

служительнице принцессы, гора Эскель

Мири!

Это письмо. Письмо — это как разговор с тем, кто находится далеко. Только никому его не показывай, а то вдруг я что-то не так делаю.

Осенью из Асленда во все стороны отправится еще больше торговцев с повозками, им поручено привезти обратно выпускниц академии принцесс — тех, кто захочет. Девушек приглашают пожить здесь год. В тебе, по крайней мере, я уверена — ты приедешь. Путь долгий. Захвати одеяло, чтобы постелить в повозке, а то вся попа будет в синяках.

Во время сбора урожая каждая провинция Данленда преподнесет королю подарок. Так как гора Эскель первый год считается провинцией, я хочу, чтобы наш подарок был по-настоящему прекрасным. Не могу придумать, что бы такое подарить, кроме линдера. Наверное, все-таки козы не столь хороший подарок. Будь добра, сообщи совету деревни, что линдер должен быть особенный, самый большой блок, быть может. Я от волнения не сплю по ночам. Мне надоело, что остальные делегаты с насмешкой отзываются о горе Эскель.