Питер Леранжис - Семь чудес и затерянные в Вавилоне

1, 2, 3, 5 и 7.

С глухим щелчком дверца распахнулась.

Внутри в глубокой прямоугольной дыре, вмурованной в стену, стояли два деревянных ящика.

– Эврика, – прошептал я.

Касс открыл один, и мы увидели знакомое сияние – летающий локулус. Он потянулся к нему, и сфера взлетела навстречу его пальцам.

– Рад вновь тебя видеть…

Я открыл второй ящик, который на первый взгляд был пуст. Но ладонь наткнулась на нечто плотное. Я довольно улыбнулся.

– Два из двух.

Справа от сейфа у стены стоял стол, на котором были брошены две сумки из плотной ткани, судя по их размерам, именно в них сюда принесли ящики с локули.

Я вернул летающий локулус в ящик и сунул его в сумку.

Второй локулус придется держать в руке. На цыпочках я подошел к двери и прижался к ней ухом. Тихо.

Повернувшись к Кассу, я одними губами произнес:

– Идем.

Но только мы собрались взяться за локулус, как дверь клацнула. Я оглянулся.

Дверь начала медленно открываться внутрь. Я поспешил дернуть за веревку лампочки. Свет погас.

А дверь распахнулась.

Лампа вновь вспыхнула. Мужчина с густой щетиной посмотрел прямо на меня и пробурчал что-то угрожающее на незнакомом языке.

Затем его взгляд скользнул в сторону.

Стоящая за ним женщина с бейсболкой Масса на голове заглянула внутрь, ее глаза обежали комнату.

Спиной я прижался к стене, не отрывая ладони от локулуса. Я задержал дыхание. Касс впился мне в руку с такой силой, что я едва не кричал. Мне очень хотелось напомнить ему, что невидимость зависела от контакта, а не от его силы.

Эти двое начали о чем-то спорить. Женщина потянулась к веревочке и выключила свет. Медленно дверь закрылась.

Мы подождали, пока не раздастся щелчок. Но даже после него еще несколько секунду никто из нас не смел сделать вдох. Пока их шаги не затихли вдали.

– Мы были на волоске, – сказал Касс. – Я твой должник, Джек.

– Останься в живых, – ответил я, – и считай, мы в расчете. А теперь давай убираться отсюда. Держись за мою руку.

Я поднял локулус невидимости, а Касс взял второй, летающий. Теперь никто не сможет нас увидеть. Я осторожно опустил засов, толкнул дверь и вышел в зал.

Чувствовал я себя превосходно. Просто потрясающе. Вы представить себе не можете, каково это – стать невидимым. Плотным, но невесомым. Полная противоположность ощущениям, когда ты под водой. Тогда тебе приходится преодолевать сопротивление. Прилагать усилия. Каждое движение требует огромных затрат энергии. С невесомостью все наоборот. Кажется, что рука может оторваться от любого малейшего жеста, а нога сейчас поскользнется, и ты взлетишь. Приходится себя сдерживать. Невольно хочется захихикать.

Но едва ли можно было придумать менее подходящую ситуацию для хихиканья.

Я повернул налево. Достигнув поворота, я выглянул за него. У выхода в конце коридора, там, где несколько минут назад был Димитриос, теперь стояли три крепких охранника.

Пальцы Касса сжали мою руку. Мы приподнялись над полом, всего на несколько дюймов, чтобы избежать шума от шагов. Из открытой двери пахнуло сухим пустынным воздухом. Пахнущим свободой.

К несчастью, потолок был слишком низким, чтобы мы смогли пролететь над головами охранников. Так что мы повисли в воздухе, затаившись.

Звук подъехавшего грузовика прервал их разговор. Сквозь дверной проем я увидел, как из кузова посыпались мужчины в форме, все с ружьями и лентами боеприпасов на груди. Мы вжались в стену, когда военный отряд с криками ворвался внутрь.

Меня била дрожь. Касс с открытым ртом наблюдал за происходящим.

Эти солдаты были вооружены как для боевых действий. И здесь они были, чтобы найти нас.

Дождавшись, пока они разбегутся по коридорам, трое охранников вновь встали лицами к входной двери, плечо к плечу.

– И что нам делать теперь? – задвигались губы Касса.

Свободной рукой я потянулся к поясу и беззвучно ответил:

– Звать на подмогу пакостника.

К этому времени мороженое успело растаять до единообразной вязкой субстанции. Я бросил ведерко, которое с глухим ударом приземлилось где-то в трех футах от нас. Полностью видимое липкое безобразие. Для пущего эффекта я бросил туда же бутылку с оливковым маслом.

Охранники резко повернулись. На их лицах застыло недоумение, и все трое двинулись вперед, ведомые любопытством. Оставив дверь. Направившись прямо на нас.

Мы буквально распластались по стенке.

Один из охранников задел меня плечом. В меня будто врезалась каменная плита. Я едва не выронил локулус.