Якоб и Вильгельм Гримм - Полное собрание сказок и легенд в одном томе

Ранним утром ее разбудил грудничок, громко потребовавший завтрака. Как обычно, она пошла с подойником в козье стойло. Что за пугающая картина ей предстала! Добрая кормилица, старая коза, лежала окоченевшая, протянув ноги в сторону, козленок валялся возле с закатившимися глазами и еще вздрагивал. Такое несчастье ни разу не постигало женщину за все годы, что она вела хозяйство. Совершенно оглушенная бедой, она опустилась на сноп соломы и загоревала: «Что же мне теперь делать, несчастная я, несчастная! А что будет, когда вернется муж! Нет мне счастья на этом свете, нет божьего благословения!..» И тут же сама возмутилась против этих слов. Если божье благословение в козах, то как же муж и дети? Да пусть они пропадут, все богатства и сокровища, были бы у меня мои дети и муж, подумала она. Для грудничка, слава Богу, есть источник молока, остальные дети попьют водички из колодца. Даже если Стефен меня побьет – что ж, на то он и муж. Скоро начнется страда, наймусь жать, зимой буду прясть до глубокой ночи, заведем снова козу, а там, глядишь, и козленок появится…

Пообдумав все, она собралась с духом, утерла слезы и вдруг увидела под ногами листочек, блиставший так ярко и светло, словно он был из золота. Она вскочила, побежала к соседке-еврейке, показала ей находку. Соседка подтвердила, что это золото, и выложила ей за него два увесистых талера. Все горести были забыты. Таких денег бедная женщина еще никогда не держала в руках. Она побежала к булочнику, купила булок и масляный крендель, и еще баранью ногу для Стефена, ведь он вернется вечером, голодный и усталый после долгого пути. Как запрыгали малыши, когда мать принесла им такой необычный завтрак!

Покормив детей, она опять пошла в хлев, чтобы узнать, отчего околела скотина, и придумать, как скрыть это от мужа, хотя бы на время. Каково же было ее удивление, когда она заглянула в кормушку и увидела там целый ворох золотых листьев! Если бы она знала греческие легенды, она поняла бы, что ее любимцы умерли смертью царя Мидаса. Она заточила кухонный нож, разрезала козам животы и нашла в их желудках слипшиеся комья золота.

Она осознала, что ей привалило неисчислимое богатство. Ей стало не по себе, сердце начало колотиться, замелькали мысли, что делать с сокровищами: запереть в ларе? закопать в погребе? Ей уже мерещились воры и грабители, а пуще всего она опасалась, что Стефена одолеет жадность и он все заберет себе, а она с детьми опять станет нищей. Она думала-думала и решила обратиться к священнику.

Деревенский священник был защитником и покровителем всех притесняемых женщин. То ли по его добросердечию, то ли по склонности ко всему женственному, но слабый пол был у него в особенной чести, и он не терпел, чтобы неотесанные супруги тиранили его духовных дочерей, накладывал в таких случаях на домашних деспотов строгое наказание и в семейных конфликтах всегда брал сторону женщин. Случалось ему приструнить и угрюмого Стефена.

Поэтому женщина пошла к своему духовному утешителю, рассказала ему без утайки свое приключение с Рюбецалем, рассказала, как она обнаружила в стойле сокровища, которые она захватила с собой. Пастырь перекрестился, слушая об этих чудесах, порадовался счастью бедной женщины и стал думать, что бы ей посоветовать, чтобы она безбоязненно и открыто могла вступить во владение богатством и алчный супруг не присвоил его.

Подумав хорошенько, он предложил такой план: «Я сочиню письмо, в котором говорится, что твой брат, давно ушедший в чужие края, находился в Индии на венецианской службе и там умер, а в завещании отказал тебе все свое состояние с тем, чтобы деньги хранились у деревенского священника, а пользоваться ими могла бы лишь ты одна. Я не прошу у тебя никакой награды, но не забудь поблагодарить святую церковь и сделай добрый вклад в ризницу». Женщине очень понравился такой выход, она горячо поблагодарила священника, а он в ее присутствии скрупулезно взвесил золото, положил в церковную сокровищницу, и женщина с легким сердцем направилась домой.

Рюбецаль был по-своему не меньшим женским покровителем, чем добродушный пастырь, но с одной разницей: если священник отличал весь женский род, потому, как он говорил, что к нему принадлежала святая Дева, то Дух ненавидел все женское племя из-за одной девицы, которая когда-то его перехитрила и убежала от него, заставив считать репу, но для одной отдельной женщины он всегда мог сделать исключение и взять ее под защиту. Насколько храбрая крестьянка своими взглядами и поведением заслужила его симпатию, настолько он был рассержен на ее грубого супруга. Ему захотелось сыграть со Стефеном такую шутку, чтобы тому было и страшно, и больно, и отомстить таким образом за добрую и любящую женщину, а заодно и приструнить его, чтобы отныне он слушался жену, а она бы при желании могла его попрекать. И Дух полетел над горами и долами, над дорогами и перекрестками, где проходили путники из Богемии, приглядываясь к каждому страннику с ношей за плечами.