Роберт Битти - Серафина и черный плащ

– Но что было дальше? – взмолилась Серафина.

– В ту же ночь я услышала людские шаги в лесу, – сказала ее мать. – Сначала я приняла человека за врага и чуть не убила его. Я обошла вокруг незнакомца в темноте, всматриваясь в него, пытаясь заглянуть в его сердце. Хороший ли он человек? Сильный или слабый? Станет ли он защищать свое логово зубами и когтями? Это был чужой тебе человек, но все же человек. Другого выхода я не видела, поэтому решила, что отдам ему ребенка. Я молилась, чтобы он взял тебя с собой в мир людей и нашел женщину, которая о тебе позаботится, потому что я этого сделать не могла, хотя сердце мое было разбито.

– Это был мой папаша! – закричала Серафина.

Леандра кивнула с улыбкой:

– Это был твой папаша. Ты лежала, свернувшись крохотным клубком, вся покрытая кровью, так что я даже не рассмотрела тебя как следует. Честно, я не представляла, выживешь ли ты, Серафина, и не окажешься ли искалеченной. Вырастешь ли ты нормальной.

Серафина помолчала, потом подняла глаза на мать и чуть слышно спросила:

– А я выросла нормальной?

На лице Леандры вспыхнула улыбка. Она крепко обняла дочь и рассмеялась:

– Ну конечно, Серафина! Ты красавица! Ты лучше всех. Да я в жизни не встречала такой очаровательной девочки! В ту ночь я очень боялась, что незнакомец, разглядев тебя получше, утопит в ведре, как ненужного котенка. Я с ума сходила от самых ужасных мыслей и страхов. Но вот ты передо мной. Ты жива! И ты безупречна во всех отношениях.

Серафина посмотрела на небо. Звезды расплывались перед ее глазами от слез. Она вытерла лицо. Ее сердце переполняли чувства. Девочка крепко обняла свою мать, ощущая ее тепло, силу, и радость, и счастье. Мама прижимала ее к себе, едва слышно мурлыча, и слезы текли по ее щекам, а котята – сводные брат и сестра Серафины – прыгали вокруг, радуясь вместе с ними.

– Я вижу, твой папаша вырастил тебя как надо, Серафина, – сказала Леандра, слегка отодвигаясь, чтобы взглянуть дочери в лицо. – Когда я в первый раз увидела тебя на кладбище, то приняла за врага и напала, как велел инстинкт. Прожив пумой двенадцать лет, я была в первую очередь зверем, а не человеком. Только этой ночью, увидев вблизи твои глаза, я начала догадываться, кто ты такая. Ты здесь! Ты освободила меня, Серафина! Двенадцать лет спустя ты вылечила мою душу. Понимаешь? Я воссоединилась с собой благодаря тебе! У меня снова есть руки, пальцы, я могу смеяться и целовать тебя! Ты спасла меня. И ты просто чудо, самый лучший котенок, о котором только можно было мечтать: с горячим сердцем, острыми коготками, стремительная и прекрасная.

Серафина вспыхнула от гордости. Но тут она оглянулась и увидела ожидающих ее детей.

– Это все натворил черный плащ, – сказала она.

– Да. – Леандра всмотрелась в испуганные и растерянные лица детей, которые жались между могил. – Кажется, они не понимают, что с ними произошло.

– Но ты-то понимаешь, – заметила Серафина.

– Потому что черный плащ поглотил только часть меня, – кивнув, объяснила мать.

– Какой же это был кошмар, – проговорила Серафина, пытаясь на миг представить себе ее состояние. – Но почему в последнее время он захватывал только детей?

– Мистер Торн жил здесь много лет. Опасаясь разоблачения, он старался похищать души как можно реже, только когда видел какой-то особый, необходимый ему, талант. Но потом что-то случилось. Плащ начал побеждать его. Его тело дряхлело с необычайной скоростью. Он умирал.

– Клочья кожи в перчатках… – вспомнила Серафина.

– И тогда он начал красть души детей не только потому, что они были талантливы, но потому, что обладали тем, чего ему так отчаянно недоставало.

– Молодостью, – догадалась Серафина. – Но откуда ты все это знаешь?

Леандра поднялась на ноги и помогла встать Серафине.

– Нам с тобой предстоит еще много разговоров. Но сейчас мы должны отвести этих детей домой к их родителям.

– Но…

Серафине хотелось говорить и говорить. Ей нужно было столько всего узнать и, самое главное, она боялась, что какие-то неизвестные силы снова разлучат ее с матерью.

– Не беспокойся, – проговорила Леандра, нежно касаясь щеки дочери ладонью. – Я не исчезну. Я теперь здесь, в своем полном обличье. В последующие дни я научу тебя всему, что знаю сама, как и положено матери. А ты расскажешь мне о своей жизни и поможешь вернуться в мир людей, где я так долго отсутствовала. Мы теперь вместе, Серафина. Мы члены одной семьи, и ничто больше не разорвет связи между нами. – Слезы потекли по ее щекам. – Сейчас я больше всего хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю, Серафина. Я всегда любила тебя.