Беттина Гёшль - Таинственный дом у плотины

Он любил своё писательское ремесло, особенно сам процесс работы над рукописью. Только его последняя книга, как на грех, раскупалась плохо: продалось всего 97 экземпляров. На это семью не прокормишь. Время от времени его приглашали выступать в библиотеках, где он читал собственные произведения. Он делал это с удовольствием, даже если слушателей набиралось совсем немного. Как раз на гонорар от последнего выступления он и заправил машину для переезда на Северное море.

Его жена Сара, певица и артистка, неделями, а то и месяцами пропадала на гастролях, играя в мюзиклах. Она выступала не только в Германии, но и за рубежом. К примеру, сейчас она была в Швейцарии. Но и на те деньги, что она зарабатывала, семья не очень-то могла развернуться.

«Это ж надо, чтобы вдобавок ко всему и ещё мазут закончился, – думал про себя Мик Янссен. – И у мобильника приёма нет. Ну, почему мне никогда не везёт?!»

Лукас ободряюще хлопнул папу по плечу и весело сказал:

– Когда-нибудь, папа, ты напишешь об этом бестселлер!

Эмма грелась у большого открытого камина, натянув на себя три свитера, один на другой.

Её любимые брюки-комбинезон были такой ширины, что в них легко поместилась бы ещё парочка свитеров.

Ей с трудом удалось разжечь несколько поленьев. Но у камина не было нормальной тяги.

Дым, вместо того чтобы выходить наружу, стелился под потолком. Вскоре огромная восьмирожковая люстра исчезла из виду.

Зато помещение постепенно прогрелось. Эмма гордилась собой. В конце концов, это не её вина, что у старого камина тяга такая слабая.

Дров в доме оказалось достаточно, как и газет на растопку. Нашлось даже несколько свечей.

Из подвала поднялся Лукас. Благодаря огню в открытом камине в комнате стало чуточку светлее.

Лохмы его сестры в мерцающем свете огня казались такими огненно-рыжими, словно у неё на голове плясали языки пламени.

В коридоре Лукас увидел отца, стоящего с опущенными плечами у щитка с предохранителями.

Держа в руке трёхпалый подсвечник, Мик Янссен сдувал пыль с электросчётчика.

– Предохранители в порядке. Но электричества нет. Готов поспорить, что счета давно не оплачивались.

Мик Янссен вздохнул. У него самого не раз отключали электричество за неуплату. Он надеялся, что уж здесь-то он попадёт наконец в обустроенное гнездо.

И эта мечта сейчас лопнула, как мыльный пузырь.

– Не бери в голову, папа, – сказал Лукас. – То, что топить нечем, не беда. Без электричества котёл все равно не зафурычит.

– А рыбу можно запросто в камине на огне поджарить, – радостно заявила Эмма. – Обойдёмся без кухонной плиты! Так рыба ещё вкуснее будет!

«Дети пытаются меня утешить, – подумал Мик Янссен растроганно. – Хотя на самом деле это я должен был бы их утешать. Я затащил их сюда в Норддайх [3] Норддайх – приморский город в Германии на берегу Северного моря. Пригород г. Норден. , на эту старую виллу. А денег оплатить счета за электричество, не говоря уже о том, чтобы купить топливо, нет. Хорошие у меня дети!»

Мик Янссен снял простыни с мебели и уселся в большое мягкое кресло с подголовником. Он сидел и смотрел на своих детей, на которых падал отсвет каминного огня. Лукас с паутиной в волосах; Эмма, такая гордая, что ей удалось самой разжечь огонь. Любому сразу видно: это его дети! У брата с сестрой были точно такие же, как у него, пышные ярко-рыжие волосы, приводившие парикмахеров в отчаяние: с ними никакого сладу не было. Да ещё оба унаследовали отцовские, слегка оттопыренные уши.

Мик Янссен в который раз ощутил, как сильно любит детей. С какой радостью он позвал бы их сейчас в пиццерию, а потом уложил бы спать в тёплом гостиничном номере. Однако на это нужны деньги. А их не было.

Эмма раскашлялась.

– Кажется, дымоход забит. Надо бы его прочистить, чтоб дым лучше выходил.

– Нет проблем, – сказал Лукас и направился к двери. Но Мик Янссен его остановил.

– Надеюсь, ты не собираешься в темноте лезть на крышу и прочищать дымоход?

– Нет, конечно, нет, папочка. Лучше я буду жить в коптильне и задыхаться от дыма.