Алки Зеи - Леопард за стеклом

– Но что мне делать в мелочной лавке? – удивилась она. – Там же сейчас все заперто.

– С помощью карманного фонарика, который мы тебе дадим, потому что свет зажигать нельзя, ты поищешь, а когда найдешь, принесешь нам три коробки свистков на белых витых шнурах, десять складных ножей с двойным лезвием и как можно больше этих лотерейных шоколадок.

– Но как я могу их взять? – совсем растерялась Мирто. – Ведь киры Ангелики нет в магазине. Это же воровство.

– Воровство! – разозлился звеньевой. – Принести вещи, в которых нуждается твоя фаланга, – это воровство? А в чем тогда подвиг? Пойти среди бела дня и купить всё за деньги?

– Да ладно, она трусиха, – презрительно бросил Коскорис. – Я вообще не понимаю, на кой они нам сдались, эти трусливые дуры, в нашей фаланге.

Мирто тут же полезла в дыру.

– Ищи спокойно, – крикнул ей звеньевой. – Мы закроем дыру, а потом придем за тобой.

Они вернули камни на место, и Мирто оказалась взаперти в полной темноте. Она зажгла фонарик и замерла.

«Это подвиг, и все же он очень похож на воровство, – размышляла она. – Да еще и с карманным фонариком…»

Шаря по магазину, она нашла выключатель и повернула его. Птицы, жившие в мелочной лавке, проснулись и зашумели в своих клетках.

«Да где же эти свистки с белыми шнурами?» – бормотала Мирто, разглядывая полки…

Конечно, они и ей дадут свисток, чтобы она повесила его себе на шею. И, когда будет обязательным участие в фаланге и все в школе станут фалангистами, она станет звеньевой, на парадах будет идти впереди, постоянно оглядываясь на свою фалангу, и дуть в свисток. Но что подумает кира Ангелика утром, когда увидит, что не хватает стольких вещей? Ну конечно, звеньевой пойдет и скажет ей: «Я приказал моей фалангистке взять эти вещи, потому что она должна была совершить подвиг». А если он ничего объяснять не станет? Так что, выйти и спросить звеньевого и Коскориса? А если ее снова назовут трусихой, когда увидят, что она вылезает из дыры, так ничего и не взяв? И тогда… всё! Она никогда не станет звеньевой!

Легкий шорох, как будто кто-то открывает дверь, заставил обернуться похолодевшую от ужаса Мирто…

Дальше мне не нужно было слушать эту историю, я и так могла догадаться, что произошло. Перед ней появился Никос, который вышел из маленькой дверки, ведущей в крошечную каморку с пустыми клетками!

Представляю, что было с Мирто… Хотя и с Никосом тоже, ведь он застал ее ночью с карманным фонариком в руках, в пустом магазине. И наверняка он объяснил ей, что это, конечно, чистой воды воровство, а никакой не подвиг.

Мирто же сразу ударилась в слезы, и Никос перепугался, как бы с ней не случилось чего. Потом он убедил ее быстро бежать домой, пока не вернулись те двое. Он отпер ей дверь, выпустил на улицу и дал слово, что придет к нам домой, чтобы повидать ее еще раз, и что он сам нам расскажет, что случилось. Только тогда Мирто перестала плакать и ушла.

Когда Никос закончил свой рассказ, он попросил Стаматину спуститься вместе с ним и разбудить дедушку, чтобы он мог и с ним попрощаться.

Затем брат обнял нас обеих и – и это у нашего великана Никоса! – глаза его наполнились слезами.

– Но как же ты уедешь? – спросила я. – Разве тебя не схватят, как только ты сядешь на паром?

– Я поеду верхом на леопарде, – улыбнулся он.

– Ты что, не знаешь, что леопарда убили?

– Его не убили, Мелисса, его только ранили, а теперь с ним все в порядке.

Никос снова поцеловал нас.

– Я напишу вам, – прошептал он взволнованно и вместе со Стаматиной вышел из комнаты.

– Иди в мою кровать, – попросила Мирто. – Я не могу спать одна.

Я залезла к ней под одеяло.

– ОЧСЧА, ОЧПЕЧА?

– Не знаю, Мелия.

– А я – ОЧСЧА, ОЧСЧА! Потому что леопард жив!

Когда я проснулась следующим утром, мне показалось, что все это я видела во сне. Мирто еще спала. Мы проспали, а нас никто не разбудил! Мы же опоздали в школу! Дверь бесшумно открылась, и в комнату на цыпочках вошла мама.

– Мелия, – сказала она шепотом, чтобы не разбудить Мирто. – Сегодня ты тоже не пойдешь в школу, останься дома, чтобы составить компанию своей сестре.

– Ты знаешь? – спросила я.

– Да, Стаматина нам все рассказала.

– И что теперь будет, мама?

– С чем будет, Мелия?

– Ну… с Мирто, с фалангистами, со школой?