Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Каким образом? – спросил он.

Однако ответ был уже не нужен. Вайолет легла на пол и, подняв столик за ножки, протолкнула его в дверь фургона и, не выпуская из рук, принялась волочить по земле. Раздались скрип, треск, и столик бешено затрясся в руках у Вайолет, но она продолжала крепко держать его, заставляя ножки процарапывать каменистую землю и все сильнее тормозить фургон. Качание из стороны в сторону стало более плавным, и падающие сверху предметы, оставшиеся от артистов карнавала, ударившись об пол, уже не разлетались на мелкие части. Издав последний стон, фургон остановился, и мгновенно наступила тишина. Высунувшись еще дальше из двери, Вайолет заклинила столиком одно из передних колес, чтобы не дать фургону снова прийти в движение, после чего поднялась на ноги и посмотрела на брата.

– Мы своего добились, – сказала она.

– Не мы, а ты, – возразил Клаус. – Это целиком твоя идея. – Он поставил кувшин на пол и обтер руки свалившимся с полки полотенцем.

– Не отставляй далеко кувшин, – предупредила Вайолет, оглядев искалеченный фургон. – Надо забрать с собой как можно больше нужных вещей. Придется что-то придумать, что-нибудь сделать, чтобы фургон двигался наверх, а не вниз, если мы хотим спасти Солнышко.

– И добраться до штаба, – добавил Клаус. – Карта, что мы нашли, осталась у Олафа, но я помню, штаб находится на Главном перекрестке ветров, у истоков Порченого потока. Там, должно быть, очень холодно.

– Да, но тут у нас полно одежды. Возьмем сейчас, сколько сможем, и снаружи, у фургона, отберем самое необходимое.

Клаус кивнул, снова подобрал с пола кувшин и несколько вещей из груды, наваленной прямо на маленькое зеркало Колетт.

Вайолет, помимо большого хлебного ножа, тащила три толстых теплых пальто и укулеле – маленькую гавайскую гитару с четырьмя струнами. Ступая по скрипучему дощатому полу, Бодлеры выбрались наружу в сплошной туман, скрывающий голый, безжизненный пейзаж. И тут только они поняли, как крупно им повезло.

Фургон остановился на самом краю уступа одной из странных квадратных вершин горного хребта. Мертвые горы здесь напоминают лестницу, вверх уходящую за облака, а вниз – в пелену густого серого тумана. Если бы фургон продолжил, не останавливаясь, свой путь, Бодлеры вверх тормашками полетели бы сквозь туман до следующей ступени лестницы где-то далеко-далеко внизу. По одну сторону фургона дети сразу же разглядели воды Порченого потока. Они были какого-то необычайного черно-серого цвета, будто речка разлившейся нефти. Медленно и лениво стекала она по склону горы.

И если бы вдруг фургон опрокинулся и покатился в сторону Порченого потока, дети захлебнулись бы в темной зловонной жиже.

– Похоже, тормоз сработал вовремя, – тихо сказала Вайолет. – Куда бы ни скатился фургон, в любом случае нам был бы конец.

Клаус кивнул в знак согласия и оглядел голые, пустынные горы вокруг.

– Трудно будет вывести отсюда фургон, – сказал он. – Придется тебе изобретать какое-то подобие руля.

– И мотора, – ответила Вайолет. – Но на это потребуется время.

– У нас нет времени. Если мы не поспешим, Граф Олаф будет уже далеко и мы никогда не найдем Солнышко.

– Мы найдем ее, – уверенно сказала Вайолет, бросив на землю вещи, которые держала в руках. – Давай вернемся в фургон и поищем…

Но Вайолет так и не успела сказать, что она хотела найти, так как ее слова были прерваны ужасающим хрустом, словно что-то где-то треснуло. Казалось, это застонал фургон, который затем медленно покатился к обрыву. Взглянув вниз, Бодлеры увидели, что колеса раздавили столик и теперь уже ничто не могло помешать движению фургона. Медленно и неуклюже он катился вперед, волоча за собой гамаки. Когда он докатился до края, Клаус нагнулся, с тем чтобы попытаться удержать фургон, но Вайолет остановила брата.

– Фургон слишком тяжелый, – сказала она. – Мы не сможем его спасти.

– Значит, нам остается стоять и смотреть, как он падает?! – закричал Клаус.

– Он потащит нас за собой.

Клаус понимал, что сестра права, но уж очень ему не хотелось расставаться с тормозным парашютом, изобретением Вайолет.

Когда сталкиваешься с неподвластной тебе ситуацией, трудно смириться с тем, что ты ничего не можешь сделать. Потому и для Бодлеров было нелегко стоять и смотреть, как фургон скатывается за край уступа. Последнее, что они слышали, был скрип задних колес о камни, а потом фургон исчез из виду в абсолютной тишине. Бодлеры прошли вперед и, дойдя до обрыва, заглянули вниз: все вокруг тонуло в тумане и фургон, призрачный прямоугольник, таял на глазах, уменьшаясь в размере.