Робин ЛаФевер - Теодосия и жезл Осириса

Мы покинули кают-компанию и пошли по узкому коридору, в который с обеих сторон выходили двери. Одна из них была открыта. Я заглянула и увидела маленькую спальню.

– Кто здесь спит? – спросила я.

– Это офицерская каюта. За большинством дверей в этом коридоре находятся такие же каюты.

– Ужасно маленькая, – заметила я. В самом деле, эта каюта была не больше моего чуланчика в музее.

– Да, что поделать, людей здесь слишком много даже для такого огромного корабля, поэтому приходится тесниться, – пояснил Типтон.

– Конечно. Это сколько же нужно места, чтобы разместить семьсот человек в таких каютах, – согласилась я.

– Нет, нет, – покачал головой Типтон. – Каюты только для офицеров, а матросы подвешивают свои койки везде, где только найдут свободное местечко.

– Так у них нет своих комнат?

– Нет, – подтвердил Типтон. – В лучшем случае, метр пространства где-нибудь в закутке.

Если хотите знать мое мнение, это нечестно.

Типтон вновь повел нас на верхнюю палубу, и мы вышли на нее возле какой-то огромной башни. Я посмотрела вверх, увидела торчащие из этой башни длинные толстые трубы и вздрогнула, когда поняла, что это орудия. Громадные орудия – представляю, как они должны грохотать во время выстрелов!

– Эй, хотите посмотреть поближе? – услышала я голос адмирала, хотя самого Сопкоута не было видно нигде. Типтон показал мне наверх, и я увидела адмирала вместе с капитаном Бэконом на вершине орудийной башни. – Идите, взгляните на эту двенадцатифунтовую красавицу.

– А как я туда попаду? – спросила я.

– По трапу, разумеется, – ответил адмирал Сопкоут. Типтон кивнул на привинченные к башне скобы, а я вопросительно посмотрела на бабушку. Я не была уверена, что она позволит мне забраться по этим скобам – а вдруг при этом весь экипаж корабля Его Величества увидит мои коленки?!

Но бабушка, перехватив и сразу расшифровав мой взгляд, утвердительно кивнула.

– Ступай, но держи коленки сомкнутыми и не валяй дурака. Кстати, лестница довольно короткая.

Я стояла чуть дыша, не веря своему счастью. Нет, все же после знакомства с адмиралом Сопкоутом характер у бабушки стал намного мягче!

Типтон проводил меня к лестнице, и пока бабушка отвлекала его своими разговорами, я положила на палубу свою мокрую шляпку и быстро вскарабкалась наверх. Адмирал Сопкоут помог мне перебраться через край и повел к капитану, стоявшему у раскрытой задней части пушки.

В руке капитан Бэкон держал огромный снаряд – он был длиной с мою руку и толще ее в три раза.

Адмирал Сопкоут сказал мне, указывая на зарядную камеру:

– Просто помещаем сюда снаряд, добавляем пороховой заряд, и орудие готово к стрельбе.

Я моргнула. Догадка ударила мне в голову с силой одного из таких вот артиллерийских снарядов. Ну конечно же! Я «включила» жезл, когда вложила в его набалдашник золотой шар бога Ра – после этого к нему и потянулись все лондонские мумии! Я зарядила этим шаром жезл точно так же, как только что при мне зарядили артиллерийское орудие.

Будь у меня за последние сорок восемь минут возможность хоть немного побыть одной и спокойно подумать, я, конечно, давным-давно все бы поняла.

Значит, теперь мне нужно лишь как можно скорее вытащить золотой шар из пасти шакала на конце жезла, и нашествие мумий закончится. Отлично.

Я посмотрела на адмирала Сопкоута, занятого разговором с капитаном Бэконом, взглянула на бабушку, которая по-прежнему беседовала с младшим помощником Типтоном. Когда же они закончат и я смогу вернуться в музей?

Когда наша карета остановилась, наконец, перед музеем, было уже почти темно. Я, конечно, сразу бросилась бы внутрь, но прежде стоило попрощаться с бабушкой и вежливо помахать ей ручкой вслед. Однако бабушка, вместо того чтобы сказать «До свидания» и укатить, принялась шуршать своими юбками.

– Как, вы тоже выходите? – спросила я, стараясь скрыть свое разочарование.

– Конечно, выходим. Не можем же мы просто выбросить тебя здесь, как чемодан.

Мое сердце упало. Опять промедление. А мне необходимо добраться до жезла и вынуть из него шар. Вскоре станет совсем темно, и мумии выступят в свой очередной поход.

Я, насколько смогла спокойно, подождала, пока из кареты выйдет адмирал, пока он подаст руку бабушке. Бабушка при этом улыбнулась ему так, что я даже смутилась и отвернулась в сторону. Мне всегда казалось, что бабушки слишком стары, чтобы заигрывать с мужчинами, особенно старыми просоленными адмиралами.