Робин ЛаФевер - Теодосия и жезл Осириса

– Простите, я не понимаю, почему этот корабль называют жемчужиной в короне.

Бабушка, услышав меня, нервно вздрогнула и посмотрела так, словно хотела напомнить, что детей никогда не должно быть видно и слышно, но адмирал опередил ее и заговорил первым:

– Конечно, не понимаете! Ведь вы всего лишь ребенок. К тому же девочка. Вот вашему брату Генри, я уверен, было бы, что рассказать о «Дредноуте».

Представляю, как раздулся бы от гордости Генри, услышав эти слова! А я… если бы так обо мне отозвался кто-то другой, я, наверное, могла обидеться, но адмирал был такой добрый и веселый, он помогал папе уладить дела с полицией, даже бабушка рядом с ним становилась мягче, так что я решила не обращать на них внимания.

– Вы правда считаете «Дредноут» жемчужиной нашей короны? Но почему? – повторила я.

– Потому что это самый большой в мире боевой корабль, юная леди. И самый мощный. Рядом с ним все ранее построенные корабли можно считать устаревшими. «Дредноут» закрепит за Британией положение владычицы морей.

– А я думала, что она и так владычица.

– Славная девочка, – сказал адмирал, явно польщенный моим замечанием. – Вы правы. Британия была и есть владычица морей. Но мы хотим иметь флот, который будет вдвое превосходить флоты двух любых других держав, вместе взятых. Так что мы не имеем права почивать на лаврах.

Я решила, что правильно понимаю адмирала. Многие стремятся именно к такому полному превосходству. Вот мой папа, например, хочет, чтобы наша коллекция не просто превосходила собрание Британского музея, но была намного лучше.

– Кроме того, – хмуро добавила бабушка Трокмортон, – за кайзером Вильгельмом постоянно нужен глаз да глаз. Этот ужасный человек мечтает припереть нас к стене, что бы он там ни говорил.

Услышав имя кайзера Вильгельма, я моментально навострила уши. Фон Браггеншнотт тоже не раз упоминал о нем. Утверждал, что Змеи Хаоса будут подталкивать кайзера к войне против Британии, чтобы во всей Европе посеять хаос и смуту. Между прочим, слуги Хаоса едва не добились своего, позвольте вам напомнить.

С кайзера Вильгельма мои мысли перескочили на жезл Осириса. Мне необходимо как можно скорее разобраться с историей этого легендарного артефакта, не говоря уже о том, чтобы подыскать для него надежный тайник. Если Вигмер прав, и Змеи Хаоса возвращаются (или уже вернулись) в Лондон, они в два счета обнаружат местонахождение жезла.

Особенно если к нему каждое утро будут стекаться на паломничество десятки мумий!

Я заерзала на своем сиденье. Мне необходимо найти способ сделать так, чтобы завтра утром мумии больше не вернулись к нам в музей. Боюсь, если они снова появятся, инспектор Тарнбулл все же арестует папу.

Я прижалась пылающим лбом к холодному стеклянному окошку кареты и принялась смотреть.

После наводнения улицы в этой, близкой к реке, части Лондона были все еще завалены всевозможным мусором. Доски, старые листья, тряпки кучками лежали у стен домов. Здесь же, прямо на земле, просыхала вынесенная наружу мебель. Даже все еще не были убраны мешки с песком, с помощью которых строили дамбы и пытались остановить воду.

Глядя на то, как много разрушений нанесли Змеи Хаоса, вызвав сильные дожди, я поежилась, представив, что будет, окажись в их жадных загребущих руках власть над мертвыми.

Мы добрались до набережной Короля Альберта и долго-долго ехали мимо доков и причальных стенок, грузовых контейнеров и лебедок, постепенно приближаясь к «Дредноуту». Он действительно был намного больше всех окружавших его судов, на фоне светло-серого неба четко, как на гравюре, проступали контуры корпуса, мачт, башен, труб, такелажа окрашенного темно-серой краской корабля. «Дредноут» был похож на огромного, закованного в броню, хищного зверя.

Мы вышли из кареты, и адмирал повел бабушку и меня к трапу с толстыми веревочными поручнями. У трапа стояли двое матросов, одетых в красивую синюю униформу с белыми кантами на воротниках и нарядных бескозырках. Увидев адмирала, они вытянулись и, дружно отдав честь, в один голос грянули:

– Сэр!

Все это произвело на меня такое сильное впечатление, что я, сама того не желая, тоже отсалютовала им в ответ, но так резко вскинула руку, что сбила со своей головы шляпку. Она покатилась по набережной, затем перепрыгнула через ее край и скрылась в воде.

Я замерла, не решаясь посмотреть на бабушку, а один из матросов весело подмигнул мне и сказал:

– Не волнуйтесь, мисс, я вам ее достану.