Астрид Линдгрен - Расмус, Понтус и Растяпа

– Как это кому? Старшему комиссару, конечно! «Мой Расмус будет первым учеником в классе, не то я съем собственные сапоги!»

– Ха, – сказала Приккен. – Первым с конца!

И Расмус, и папа посмотрели на неё неодобрительно.

– Помолчала бы, – сказал Расмус.

– Патриция, – добавил папа, – подумай, что ты говоришь о моём сыне! О моём сыне, который готов пойти и серьёзно взяться за уроки, как только проглотит последний кусок колбасы!

– Пф-ф, – фыркнул Расмус.

– Да-да, именно так, – согласилась мама.

Наступила тишина, только в саду вовсю распевал чёрный дрозд. В открытое окно врывался запах сирени, перебивая аромат жареной колбасы. Может, поэтому на Приккен нашло лирическое настроение.

– Я тоже пойду на аттракционы, – протянула она. – С Юакимом.

– Юаким да Юаким, – буркнул Расмус. – Она от него совсем голову потеряла.

Тут папа легонько дёрнул Приккен за светлый хвостик:

– Ты что же, влюбилась в Юакима?

Приккен энергично закивала:

– Ага. В него вся школа влюблена!

Расмус скорчил рожу.

– Только не я, – заявил он. – А кстати, как твои уроки? Никаких аттракционов, пока они не будут готовы, ты же слышала.

Приккен засмеялась:

– Да уж не беспокойся! – Потом она повернулась к маме: – Мам, мы после аттракционов пойдём к Юакиму репетировать, так что не волнуйся, если я задержусь.

– Что это вы будете репетировать? – заинтересовался Расмус.

– Наш «Синг-Сонг» по воскресеньям готовится к выступлению на весеннем празднике.

Ансамблем «Синг-Сонг» назывался школьный оркестр, в котором Приккен играла на гитаре.

Расмус опять уткнулся в тарелку с картошкой.

– А я думал, вы всё время повторяете: «Ты такая милая, Приккен, я по тебе с ума схожу!»

– Ха, – снова сказала Приккен.

– Это что, Юаким так говорит? – удивилась мама.

– Да, он так говорит, – гордо подтвердила Приккен. – В него все девчонки в школе влюблены, а он выбрал меня.

– Это минут на пятнадцать, не больше, – заверил Расмус.

Приккен с мечтательным видом проговорила:

– А когда я выйду замуж за Юакима, все будут звать меня не Приккен, а Патрицией. Патриция фон Ренкен – правда, красиво звучит?

– Да уж куда там! – усмехнулся Расмус. – Опля!

Мама покачала головой:

– Что за глупости, Приккен.

Расмус взял миску, стоявшую на столе рядом с Приккен:

– Будущая баронесса фон Ренкен хочет колбасы, или я доем?

До этого момента Растяпа лежал под столом у ног Расмуса, но тут вскочил и начал громко лаять, чтобы все поняли, кому на самом деле должен достаться последний кусочек колбасы. Расмус взглянул на пса:

– Ладно уж, Растяпа, забирай! Мам, я отдам Растяпе?

– Отдай, – разрешила мама. – Хотя ты же знаешь, что вообще-то не стоит кормить собаку со стола.

Расмус отдал кусочек Растяпе.

– И правда не стоит. Ну да ладно!

Потом принесли сладкое, и Расмус, когда до него дошла очередь, положил себе изрядную порцию. Полюбовался на молочные реки и берега из красного ревенного киселя, потом провёл ложкой бороздку в киселе и стал играть, как будто это Суэцкий канал. Он увлечённо занимался этим до тех самых пор, пока Приккен не сказала:

– А знаете, что у Юакима есть?

Да что ж такое, опять Юаким! У Приккен все мысли об одном.

– У него есть формуляр, – сказала Приккен и хихикнула. – «Формуляр ненужных вещей».

Ненужные вещи – это для мамы, подумал Расмус. Она вечно ходит на всякие распродажи. Мама и впрямь заинтересовалась:

– Каких это вещей?

– Это он про девчонок, – объяснила Приккен. – Туда он заносит девчонок, которые ему надоели. И приклеивает фотографии, которые они ему подарили.

– Хорошенькое дельце, – сказала мама. – А сколько времени пройдёт, пока ты не попадешь в этот формуляр?

Папа пришёл в ярость:

– Негодник! Уши бы ему оторвать!

– Я – никогда не попаду! – Приккен гордо тряхнула головой.

Мама слегка улыбнулась:

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Глаза у Приккен блестели. – Я точно знаю. Юаким раньше никого не любил по-настоящему. Я – совсем другое дело. Он сам так сказал.

– Он сказал, – как эхо повторил Расмус с безграничным сомнением в голосе.

– Да нет, это правда, – воскликнула Приккен с неожиданной горячностью. – Я же умру, если попаду в этот список!

Папа похлопал её по плечу:

– Ну, ну, спокойствие.

– Кстати, о спокойствии, – добавила мама, помешивая кисель. – У тебя, Патрик, как прошёл день? Было что-нибудь необычное?