Астрид Линдгрен: Расмус-бродяга

ASTRID LINDGREN

Rasmus pa Luffen

First published by Raben & Sjogren Bokforlag,

Stockholm

1956

Rasmus pa Luffen ©Text: Astrid Lindgren 1956/Saltkrakan AB

© Белякова Н. К., перевод на русский язык, 2015

© Шафрановская К. Д., иллюстрации, 2015

© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

Machaon ®

Расмус сидел на своём излюбленном месте, на сухой ветке липы, и думал о самых противных вещах. Хорошо, если бы их на свете не было вовсе. Первая из них – картошка! Нет, конечно, пусть картошка будет, но только варёная да ещё с соусом, который дают по воскресеньям. А той, что растёт с Божьего благословения на поле, которую нужно окучивать, лучше бы не было. Фрёкен Хёк [1]тоже лучше бы не было. Ведь это она сказала:

– Завтра мы будем окучивать картошку целый день.

Она сказала «мы», но это не значит, что фрёкен Хёк будет им помогать. Не тут-то было, это Расмусу, Гуннару, Петеру-Верзиле и другим мальчишкам придётся ползать по картофельному полю и надрываться весь долгий летний день. А деревенские ребятишки пойдут мимо на речку купаться! Несчастные задавалы! Между прочим, хорошо бы, их тоже не было!

Расмус задумался, что бы ещё такое отменить. Но тут ему помешал негромкий окрик снизу:

– Расмус! Прячься! Ястребиха идёт!

Это крикнул Гуннар, высунувшись из двери дровяного сарая. Расмусу пришлось поторапливаться. Он быстро соскользнул вниз, и, когда фрёкен Хёк появилась у сарая, на зелёной ветке его уже не было. И в этом ему повезло, ведь фрёкен Хёк не нравилось, когда мальчики торчат на деревьях, как птицы, вместо того чтобы делать полезную работу.

– Надеюсь, ты берёшь только еловые дрова, Гуннар?

Фрёкен бросила строгий взгляд на поленья, которые Гуннар отложил в корзину.

– Да, фрёкен Хёк, – ответил Гуннар тоном, каким и положено отвечать фрёкен Хёк. Особым голосом приютского ребёнка, каким он говорит с директрисой или с пастором, который пришёл с инспекцией и спрашивает, нравится ли детям ухаживать за садом. Или когда приходят родители деревенских ребятишек и спрашивают, почему отлупили их сына, который кричал кому-то на школьном дворе: «Приходский босяк!» А приходскому надлежит отвечать таким вот голосом, покорным и вежливым, потому что так велят ему фрёкен Хёк, пастор и прочее начальство.

– Ты знаешь, где Расмус? – спросила фрёкен Хёк.

Расмус в страхе сильнее прижался к ветке, на которой висел, и молил Бога, чтобы фрёкен Хёк поскорее ушла. Ведь долго-то он так не выдержит, не хватало ещё, чтобы руки у него ослабели и он упал прямо к ногам фрёкен Хёк. Полосатая сине-белая рубашка (ах эта приютская рубашка) была видна издалека. Учительница в школе сказала, мол, птиц на деревьях так трудно разглядеть оттого, что Бог дал им защитную окраску. Но приютских мальчишек Господь обошёл, не дав им защитной окраски. Потому Расмус горячо молил Бога, чтобы фрёкен Хёк поскорее убралась отсюда, покуда он не задохнулся.

Совсем недавно она ругала его за то, что он самый большой грязнуля в приюте, и сейчас он об этом вспомнил. Ну, погоди! В следующий раз он ей ответит: «Просто я хочу получить защитную окраску».

Да, конечно, он может это только прошептать тихонечко, про себя. Такое не бросишь ей в лицо. У фрёкен Хёк строгие глаза, рот у неё тоже строгий, губы всегда крепко сжаты, а на лбу иногда появляется строгая морщинка. Гуннар уверяет, что у неё даже нос строгий. Но Расмус с ним не согласен, он считает, что нос у фрёкен Хёк очень даже красивый!

Хотя сейчас, когда он висел на дереве и не чувствовал онемевших рук, он не помнил, что в ней было красивого. А Гуннар, робко семенивший возле корзины с дровами под строгим взглядом фрёкен Хёк, не смел поднять глаз и не мог видеть, строгий у неё нос или нет. Ему был виден лишь кусок её жестко накрахмаленного передника.

– Тебе известно, где Расмус? – нетерпеливо повторила фрёкен Хёк, не услышав ответа на свой первый вопрос.

– Я только что видел его возле курятника, – сказал Гуннар.

И это была чистая правда. Полчаса назад Гуннар и Расмус искали яйца в зарослях крапивы, где иногда неслись глупые куры. Так что Гуннар не соврал. Но где он сейчас, Гуннар предпочёл не говорить.

– Если увидишь его, передай, что я велела ему нарвать корзину крапивы, – сказала фрёкен Хёк и резко повернулась на каблуках.