Эрнст Гофман - Щелкунчик и Мышиный Король (сборник)

– Дети, – строго сказал барон Таддеус, – разве можно гулять по лесу в такую грозу? Мы уже волновались, не напал ли на вас снова учитель Тинте.

– Да, да, – в один голос подхватили Феликс и Кристина, – он хотел нас погубить. Но Прекрасное Дитя защитило нас. Злой Пепсер не справится с ним никогда.

Матушка фон Бракель укоризненно покачала головой:

– Ах, милые дети, что за фантазии бродят у вас в голове?

С тех пор Феликс и Кристина все реже и реже отпрашивались в лес. Прекрасное Дитя больше не появлялось, и игры без чудесного товарища у них не ладились. Дети чаще оставались дома; они пристрастились к интересным книжкам и много читали, рассматривали картинки или рассказывали друг другу интересные истории.

Прошел год, а может быть, и два или даже два с половиной. Однажды, сидя рядом с женой на пороге своего домика, барон Таддеус фон Бракель задумчиво проговорил:

– Знаешь ли, не выходит у меня из головы вся эта история с учителем Тинте. С тех пор как я гонялся за ним с мушиной хлопушкой, неладно у меня на душе. Будто тяжесть какая-то давит.

И верно, барон Таддеус сильно сдал за это время. Он похудел, меньше, чем прежде, стал заниматься хозяйством, а все сидел и молчал целыми часами. Летом – на пороге, зимой – у камина. Иногда встрепенется, оживится и просит Феликса и Кристину рассказать о том, как они встретили Прекрасное Дитя, во что играли, какие замки строили из ракушек. Особенно он любил послушать ту песенку, которую пело Прекрасное Дитя. И тогда Кристина тоненьким голоском начинала:

подхватывал Феликс.

Барон Таддеус присоединялся к детям, и вот уже втроем они весело пели:

А матушка фон Бракель качала головой, и глаза ее наполнялись слезами: очень ей грустно было смотреть на угасающего больного мужа.

Но как-то раз барон Таддеус встал утром веселым и бодрым. Он подмигнул матушке фон Бракель, выскочил во двор, смазал маслом скрипучую дверь, подмел дорожку и позвал детей:

– Феликс! Кристина! Собирайтесь, пойдем в лес!

Обрадованные дети мгновенно выскочили из дому. Быстро и легко зашагали они по дороге к лесу. А там их встретил дружный птичий хор, ласковый ветерок освежал их лица, лужайка по-прежнему зеленела и приветливо пестрела ромашками, колокольчиками и одуванчиками. Стройными рядами, словно солдаты в мохнатых шапках, окружали пруд камыши, лягушки ныряли в воду и пускали со дна веселые пузырьки. Всё вокруг радовалось их приходу, все словно хотели сказать: «Добро пожаловать! Что-то давно вас не было видно».

Барон Таддеус присел на мягкую траву, с обеих сторон от него устроились Феликс и Кристина.

– Дорогие мои дети, – начал барон Таддеус. – Давно хотел я рассказать вам о том, как в детстве встретил, кого бы вы думали? Догадайтесь!

Феликс недоуменно пожал плечами. А Кристина широко открыла глаза и с любопытством смотрела на барона Таддеуса. Она еще никогда не слышала, чтобы отец так разговаривал с ними.

А барон Таддеус помолчал немного и продолжал:

– Я был таким же маленьким, как и вы. И жил здесь же, в нашей деревеньке Бракельгейм. Я бегал в этот же лес и даже, представьте себе, играл возле этого пруда. Только не было у меня такой чудесной сестры, как у тебя, Феликс. И вот играл я однажды в одиночестве на лужайке, как вдруг услышал нежное пение. Песенку эту, по правде говоря, я давно забыл и не вспомнил бы, если б вы, дети, мне ее не напомнили.

И барон Таддеус тихонько, с улыбкой пропел:

Дети заулыбались, слушая отца, а он вдруг опять замолчал и задумался.

– И что же было дальше? – нетерпеливо спросила Кристина.

– Я увидел милое личико, передо мной стоял прелестный ребенок. Я с восторгом смотрел на него и не мог вымолвить ни слова, а мой новый товарищ вдруг просто сказал: «Давай играть вместе». О, какие замечательные игры он выдумывал! День за днем мы играли, веселились, и этой радости мне хватало до следующей встречи. Так проходили годы, и вот в один пасмурный ненастный день он не появился. А в следующий раз в лес не пришел я. А потом… потом он исчез из моей жизни. Я вырос, стал совсем взрослым и напрочь забыл Прекрасное Дитя, являвшееся мне в детстве. Настолько забыл, что поначалу не поверил и вашим рассказам о нем. Спасибо вам, дети, что напомнили мне далекие прекрасные времена.