Дмитрий Павлычко - Золоторогий олень

Нет, на стойло не сменю
Я красу лесную.
Не упрашивай меня,—
Здесь перезимую.

— Что ж, — вздохнул Василь, — с весны
Снова будем вместе…
Как подснежники взойдут,
Жди на этом месте!

Снял с оленя бубенец,
Обнял: — Приходи же!.. —
Миг — и друг его пропал
За листвою рыжей.

А Василь овец повёл
С гор в своё селенье…
Пела, плакала свирель
Всем на удивленье —

Будто вправду разлила
Слёзы, а не звуки,
Будто знала, что друзьям
В долгой быть разлуке.

Снег в ту зиму густо лёг:
Что ни день, то выше.
Где по окна намело,
Где — чуть не под крыши.

Завывали на горах
Вьюги да метели.
В снег до плеч ушли дубы
И заледенели…

Корм искал Золоторог —
То тонул в сугробах,
То, скользя, срывался с гор
Голых, крутолобых.

Мучил голод, — были мхи
Снегом, льдом одеты.
Думал с горечью олень:
«Пастушок мой, где ты?..»

Уж ни глины, ни смолы
На рогах оленьих:
Ярче прежнего горят
В снежных завихреньях!

Знал олень, что даже часть
Золотого рога
Для людей куда ценней
Травяного стога.

Ну а он рога свои,
Хоть и жаль, нет спору,
За один пучок травы
Отдал бы в ту пору!

И решил олень: «Пойду
К людям, для обмена:
Им — всё золото моё,
Мне — охапку сена».

Через ров перемахнул
И — под склон, стрелою.
Только снег клубился вслед
Пылью голубою.

…Рядом с лесом — хуторок.
Постучать к кому бы?
Вон, в тулупах, на тропе
Парни-лесорубы.

Вот прошли… Но ждал олень.
Лишь когда стемнело,
К хате крайней, под окно,
Подошёл несмело.

Словно клевером, стекло
Лёд покрыл узором —
И от голода черно
Стало перед взором.

А потом олень — тук-тук
По окошку рогом.
— Заходи! — кричат в ответ.—
Кто там за порогом?

Но олень опять — тук-тук
(В дом не вхожи звери).
— Ну чего стучишь, сосед?
Иль забыл, где двери?

Постучался в третий раз.
Вышел человечек.
Глянул — светятся рога,
Словно сотня свечек.

Вскрикнул: —Сгинь, нечистый дух!
И мороз по коже…
Но услышал вдруг: —Коль вам
Страшно так, ну что же,

Я уйду. Хоть причинить
Не хотел вам зла я!
Просто — трудная зима…
Гибну, голодая…

Каждый рог мой — золотой.
Мне б сенца немного…
Я за это дал бы вам
Сразу оба рога.

Человечек рог, другой
Тронул осторожно.
Вмиг смекнул, что тут и впрямь
Поживиться можно!

Гостю шею потрепал,
В стойло ввёл коровье:
— Ах вы роженьки мои!
Ешьте на здоровье!

Чуть не давится олень
Сеном тёплым, свежим…
А хозяин пилку взял:
— Рожки-то отрежем? —

С полчаса пилил — всё зря!
Весь блестит от пота.
— Нет, не так, — сказал олень. —
То моя забота.

Трах об жёлоб — и рога
Рухнули в солому…
Бьёт сиянье их в глаза
Мужичку скупому.

Он лепечет: —Брат ты мой!
Я должник твой, ясно…
Только жить тебе, поверь,
У меня опасно:

И охотник на ночлег
Просится порою,
И соседи злее псов…
Как тебя я скрою?

Хочешь, вывезу стожок
В лес глухой, в предгорье?
Только… ты уж не ходи
На моё подворье!

К гостю ластится, юлит,
Счастью еле веря.
Сам же рад бы поскорей
Выпроводить зверя.

И сказал олень: —Пусть так.
Сено — на поляну,
И уж я вас никогда
Навещать не стану…

Как ни скуп хозяин был,
А сдержал он слово.
Жив олень! Уж и рога
Засверкали снова.

Между скал он отыскал
Уголок укромный.
Днём к стожку не выходил,—
Только ночью тёмной.

Был стожок тот невелик,
Так что еле-еле
Зиму прожил с ним олень…
А весной, в апреле,

Забурлили ручейки,
Зазвенели птицы,
И решил Золоторог
В горы возвратиться.