Алексей Дорохов - Про то, чего нет

Когда первопечатник Иван Федоров построил для Ивана Грозного первую русскую типографию и выпустил первую книгу, попы объявили ему войну. Они собрали толпу темных людей и подговорили их поджечь Печатный двор. Сам Федоров избежал смерти только потому, что друзья вовремя его предупредили. Темной ночью, захватив с собой лишь деревянный сундучок с драгоценными свинцовыми буквами, первопечатник бежал с сыном в Литву.

Когда в России появились первые гимназии и университеты, церковные владыки добивались, чтобы главным предметом в них было изучение священного писания, и требовали увольнения тех учителей и профессоров, которые казались им недостаточно покорными велениям церкви.

«Лучше иметь в учебных заведениях преподавателей с посредственными способностями, — откровенно писал один из архиепископов, — нежели весьма ученых, но нечестивых».

Когда в начале нынешнего века в городах и фабричных поселках стали появляться воскресные школы для рабочих, церковь добивалась у властей их закрытия. А когда начали открываться первые кинотеатры, церковники строго запрещали верующим посещать эти «бесовские выдумки».

Почему же так ненавидели и ненавидят до сих пор все священники и монахи, раввины, муллы, брамины передовых писателей, ученых, философов?

Потому что культура и наука — самый сильный и опасный враг всякой религии.

Только темные, непросвещенные люди могут верить басням церковников. Наука же разоблачает ложность этих сказок. Лишь благодаря науке люди стали постепенно узнавать, как устроен окружающий их мир, и открывать законы, которым подчиняется природа и человек.

Наука объясняет людям то, что когда-то казалось таинственным и непонятным и что церковники приписывали действию божественных сил. Сегодня даже школьник может легко убедиться, сколько выдумок, нелепостей и лжи собрано в библии, евангелиях, коране, талмуде и других книгах, которые служители богов называют священными и требуют, чтобы люди беспрекословно верили каждому содержащемуся в них слову.

По словам церковников, религиозные книги написаны либо самим богом, либо под его диктовку ангелами и святыми. А на самом деле, как мы уже убедились, эти книги составляли люди, не имевшие представления ни о подлинном устройстве вселенной, ни о законах, которым подчиняется все существующее.

Так как же было церковникам всех религий не бороться яростно с наукой и ее представителями!

До сих пор мы предлагали слушателям, так сказать, негативный материал — разоблачение тех или иных ложных представлений. Будем надеяться, что нам удалось ниспровергнуть в сознании ребят религию со всеми ее догматами и служителями.

Однако надо противопоставить этому и что-то позитивное. Ответить на возможный вопрос: чему же верить? Если религия — это плохо, то что же хорошо?

Ответить на это призваны следующие главки.

Год от года наука наносит все новые и новые сокрушительные удары по религиозным верованиям и доказывает лживость «божественных» сказок.

Как-то весной я стоял в вестибюле одной из больших московских клиник, ожидая знакомого врача.

Послышался резкий звук сирены, и к подъезду стремительно подкатила белая машина с красными крестами на кузове. «Скорая помощь»!.. И почти тотчас санитары внесли носилки, на которых лежал человек, покрытый простыней. Я увидел только побелевшее лицо и закрытые глаза. Человек был без сознания.

В этой клинике операционные расположены на третьем этаже. Санитары быстро поставили носилки в просторную кабину лифта и поднялись наверх.

Через несколько минут они спустились обратно с пустыми носилками.

— Ну, как пострадавший? — спросил я санитара. Тот вздохнул и отвел глаза.

— Опоздали… слишком много крови потерял. Пока поднимались, тут же, в лифте, и скончался…

Прошло две недели. Я снова был в этой клинике. Проходя мимо одной из палат, я увидел на постели человека, лицо которого показалось мне знакомым. Откинувшись на высокие подушки, он лежал и пил чай.

Откуда я его знаю?

И вдруг я вспомнил машину «Скорой помощи», носилки в лифте, санитара… Что за наваждение! Я подошел к дежурной сестре.

— Скажите, пожалуйста, вон того больного привезли к вам две недели назад? Он, помнится, попал под трамвай?

— Совершенно верно.

— Так ведь он тогда же и умер, еще до операции?

— Правильно.

— Ничего не понимаю! Вы говорите, что он умер, а он спокойно пьет чай!