Ревекка Рубинштейн - Глиняный конверт

Весь день провел Залилум у канала, в зарослях камыша, купался, охотился за мелкими зверьками — ничего не поймал, искал съедобные коренья. Под вечер, когда начало темнеть, он вышел к реке. Сильно хотелось есть. Взятую из дому лепешку он уже давно съел, а кореньев было слишком мало; они плохо утоляли голод.

На берегу, у небольшого залива, который образовался от изгиба реки, стояли маленькие глинобитные домишки. В них жили рыбаки. Они уже кончили рыбачить; сети были разостланы на земле для просушки, удочки смотаны, весь улов собран в садке, отгороженном тростником на мелком месте, у самого берега. Завтра женщины начнут потрошить рыбу, сушить на солнце, а рыбаки снова пойдут ловить — сети были взяты в долг у купца. За них нужно платить рыбой.

Но сегодня можно уже отдохнуть. На берегу около хижин горел костер, в котле варилась рыба. Оттуда тянулся дразнящий запах свежей ухи. У Залилума засосало под ложечкой. Как хочется есть! Он подошел поближе. Четыре бородатых рыбака, сидя на корточках, ели из общей миски. Залилум робко приблизился к ним.

— Эй ты, малыш! Присаживайся, поешь с нами, — окликнул мальчика один из рыбаков.

— Да это Залилум, сын Убар-Шамаша. Я его знаю, — сказал другой и подвинулся, чтобы дать ему место.

Второго приглашения не понадобилось. Залилум быстро уселся между рыбаками и с аппетитом стал есть уху.

Приятная теплота разлилась по всему телу — давно он так сытно не ужинал. Залилуму захотелось спать. Но. нет, больше нельзя оставаться здесь. Стало уже совсем темно, поднялся ветер. Пора домой, и так ему попадет от матери за разбитый кувшин, за шишку брата, а больше всего, пожалуй, за то, что удрал на целый день. Залилум встал, попрощался с гостеприимными рыбаками и только собрался идти, как вдруг хлынул страшный ливень. Сквозь ветхую тростниковую крышу сочилась вода. В хижине стало мокро и холодно. Наконец буря прекратилась, и Залилум смог выйти.

Когда он наконец подошел к дому, было уже совсем темно.

Он очень боялся гнева матери и надеялся только на то, что все уже спят; тогда он незаметно проскользнет на свою циновку.

Залилум вошел в калитку и увидел, что на двери не спущена циновка, мать не спит и сидит у зажженного светильника. Услышав шаги, она встрепенулась и подняла голову:

— Залилум! Где ты пропадал весь день? А отца еще нет до сих пор. Я места себе не нахожу — боюсь, не случилось ли с ним несчастье!

Залилум тихо вошел в комнату, сел рядом с матерью и ласково прижался к ней.

икакого несчастья не произошло с Убар-Шамашем.

Он просто очень долго находился в пути. Еще накануне вечером Убар-Шамаш договорился с соседом Авил-Анимом, что тот одолжит ему осла, чтоб привезти из города зерно. А когда Убар-Шамаш, уже готовый в дорогу, зашел за ослом, сказалось, что Авил-Аним сам уехал на осле в соседнюю деревню. Что тут было делать? Пришлось идти в город пешком. Ведь завтра обязательно надо засеять поле. И так время упущено. На дворе конец декабря, многие земледельцы уже отсеялись. Убар-Шамаш не успел вовремя закончить работу, так как купец Белидинам заупрямился и не хотел давать зерна в долг. Не раз брал у него зерно Убар-Шамаш и всегда исправно отдавал полную, меру и сверх того добавлял еще лишнее зерно.

В этот раз Убар-Шамашу пришлось долго упрашивать купца. Наконец Белидинам согласился дать ему зерно.

— Ты вернешь мне, после того как соберешь урожай!

— Как всегда, мой господин... — согласился Убар-Шамаш.

— А на табличке мы запишем,— продолжал Белидинам,—что я дал тебе не гур [2] Г у р — мера сыпучих тел, около 252 литров. Гур состоит из 300 ка. Так в древности измерялось зерно. зерна, а сикль [3] С и к л ь — мера веса, 8,5 г. серебра, столько, сколько стоит сейчас гур зерна.

— Я верну тебе серебро? — удивился Убар-Шамаш.

— Нет, не так! Ты вернешь мне два гура зерна, потому что после сбора урожая на один сикль можно будет купить два гура, понял?

Убар-Шамаш задумался. Значит, ему придется отдать зерна вдвое больше, чем он взял. И в документе будет записано, что он получил сикль серебра. А что, если Белидинам потребует и серебро, где же достанет его Убар-Шамаш?

— Ты лучше запиши в табличке, что я взял у тебя зерна один гур, а отдать должен два гура...

— Нет! — усмехнулся Белидинам. — Так нельзя писать. Это будет не по закону...