Маргарет Кабель Зельф - Лошади

На одном из турниров в Нессе в 1241 г. из-за жары и пыли задохнулись в своих доспехах почти 100 рыцарей.

Турнир был рыцарским поединком. Побеждал тот, кто копьем выбивал противника из седла.

Первоначально турниры были чем-то вроде тренировочных боев перед сражениями. Но со временем они все чаще превращались в блистательные празднества, на которые участники и зрители съезжались даже из весьма отдаленных мест.

Победителя принято было награждать денежным призом, ему обычно доставались конь и доспехи побежденного.

А это были немалые ценности: в 70-е годы XIII в. турнирный конь стоил в Базеле 200 серебряных марок, что приблизительно составляет 100 000 современных немецких марок.

Поверженный рыцарь считался пленником победителя и мог вернуть себе свободу, лишь заплатив немалый выкуп.

На протяжении столетий турниры оставались роскошными представлениями, для участия в которых рыцари тщательно украшали себя и своих коней; пышные плюмажи на шлемах, расшитые гербами и геральдической символикой плащи и попоны, гербы и девизы на щитах.

В Германии рыцарские турниры продолжались до конца XVI в. И хотя с XII no XIV в. церковь неоднократно осуждала их, считая подобные увеселения слишком светскими и легкомысленными (напомним читателю, что многие рыцари называли себя Христовым воинством, призванным сражаться за распространение христианства), рыцари были не склонны следовать запретам.

Во Франции турниры прекратились лишь после того, как на одном из них в 1559 г. был смертельно ранен король Генрих II.

Тяжелые доспехи хорошо защищали рыцарей от мечей, копий и стрел противника. Но с появлением в начале XV в. огнестрельного оружия — мушкетов и пушек — латы потеряли свою надежность. На смену рыцарям пришли не столь тяжело вооруженные наемники на легких конях.

Конница, которую теперь стали называть кавалерией, просуществовала в армиях многих государств до конца Второй мировой войны, а в некоторых странах конные подразделения существуют и поныне, правда, большей частью для церемониальных целей.

Когда отряд испанских конкистадоров Эрнандо Кортеса высадился в 1519 г. на восточное побережье Мексики, у него кроме полутысячи пехотинцев было всего 16–18 всадников. Никогда прежде не видавшие лошадей индейцы посчитали человека на коне сверхъестественным существом. Началось паническое бегство.

Так при захвате огромных территорий лошади стали для испанцев незаменимы.

Но сначала в Новый свет завозили одних жеребцов — скакать на кобылах считалось постыдным. Если лошадь погибала, на смену ей приходилось выписывать из Испании новую. А это было дорогим удовольствием, и король распорядился, чтобы на каждом корабле, плывущем в американские колонии, доставляли и несколько кобыл. К началу XVI в. на острове Эспаньола (ныне Гаити) уже существовал конный завод. Лошади быстро распространялись. Всюду, где оседали испанские поселенцы, вскоре появлялись большие табуны лошадей. Индейцы утратили страх перед необычными животными и стали ловить отбившихся или сбежавших лошадей, приручать одичавших и даже воровать домашних.

Индейцы — отличные наездники — скакали на неоседланных лошадях. Они были хозяевами бескрайних прерий, пока белые поселенцы не захватили и не начали осваивать земли северо-американского Запада.

Мустанги, еще и поныне ведущие вольный образ жизни в некоторых районах США, — потомки одичавших домашних лошадей, завезенных в Америку завоевателями-испанцами и переселенцами из Старого света. Позднее индейцы и оседавшие на их землях эмигранты из Европы стали отлавливать их и заново приручать.

По большей части эти лошади андалузской породы, в их жилах течет кровь арабских жеребцов. Вольная жизнь несколько видоизменила этих животных, они измельчали, стали жилистее и неприхотливее, но сохранили сходство со своими арабскими предками. Некоторые индейские племена сами стали разводить лошадей.

Предпочитая пегую масть, они спаривали лошадей, отбирая их по рисунку на шкуре, послушанию, выносливости, резвости и добронравию. Так появилась порода, названная аппалачской — по имени горного плато в центральной части Северной Америки.