Питер Грю - Письма на чердак [litres]

Бред. Я затолкала эту мысль в чулан и закрыла на сотни замков.

– Герман? – позвала я в темноту.

– М?

– Я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя. Люблю как брата, как дорогого человека. Ты мне нужен. И ты не одинок.

Герман помолчал и наконец тихо сказал:

– Я тоже тебя люблю.

Я встала с постели и юркнула к Герману. Он лежал на боку ко мне лицом, держа перед собой в одной руке другую. Я лежала рядом, но не касалась его.

Герман закрыл глаза. Я тоже.

Рядом с ним было хорошо и спокойно. Потому что он понимал меня. А я его.

Мы уснули, и Бука навестил нас. Об этом я узнала утром.

Здравствуй, Бархата.

Больше всего мы боялись, что ты попадёшься Сорокопуту.

С Пледом мы не разлучались, а ты отдалилась, всегда была занята.

Мы так беспокоились о тебе.

Как только следующей ночью мы появились в Зелёном замке, сразу выскочили из постелей и побежали на улицу. Хрустальная лодка с Бархатой у руля как раз набирала высоту.

– Что же делать?! – воскликнула я.

И тут же неосознанно накрыла шар большой сетью, словно поймала рыбу. Лодка зависла и стала снижаться. Гном убрал сеть.

– Что случилось? – недоумённо спросила Бархата, зависая над нами.

Она не злилась из-за нашего поступка, только была растеряна.

– Мы не отпустим тебя одну! – решительно сказала Гном. – У нас есть сила, а у тебя нет!

Бархата улыбнулась – да уж, Гном погорячился. Он и сам понял это, поэтому смущённее добавил:

– Против Сорокопута. А мы можем тягаться с ним.

– Я не хочу вас ввязывать в это, – сказала Бархата грустно. – Расстроитесь и исчезнете. Я не хочу вас терять. Побудьте, пожалуйста, с Пледом.

Неожиданно мой храбрый дракончик вылетел вперёд и пискнул:

– Мне тоже надоело отсиживаться в тылу!

– Бархата, – сказала я. – Нам не нужны игры, Зелёный замок и всё остальное без тебя. Как мы можем спокойно играть, зная, что ты в опасности?

– Сорокопут идёт на Замок-завод, – добавил Гном.

– С чего вы взяли? – спросила Бархата с тревогой в голосе.

Мы все трое потупили глаза.

– Встречались с ней, – призналась я, как старшая, смущённо теребя свой хвост. – И кажется, сболтнули лишнее.

Я думала, что на этот раз Бархата уж точно рассердится. Но она смотрела на нас тёплыми серыми глазами… полными любви.

Я осмелела, сотворила верёвочную лестницу, и мы с братом забрались в лодку. Плед влетел следом.

– Теперь мне можно трогаться в путь? – спросила Бархата.

– В Замок Временных Крыльев! – скомандовал Гном.

Вокруг Замка-завода клубились призраки. Им не сиделось внутри, за стенами, и они летали рядом, но были готовы в любой момент спрятаться, если появится Сорокопут.

Рыжая девочка, Князь, в этот раз не встречала нас вместе с жуткими химерами.

Наша лодка приземлилась во внутреннем дворе замка. Сегодня сам Царь стоял на лестнице в башню. Бархата посмотрела на него, но ничего не сказала.

Царь не походил на остальных призраков. В его высокой широкоплечей фигуре не было лёгкости, и он тяжело ступал по земле.

Царь приблизился к лодке и подал руку Бархате. Но она легко выпрыгнула сама.

– Есть новости? – спросила его Бархата.

Царь расстегнул зелёный плащ. У основания его шеи, почти в ямке между ключицами, висел красный медальон, словно насосавшийся кровью комар. Где-то я его уже видела… Ганс. Когда он коснулся тела Подсолнух и поплыли видения – в руках у мальчика… Этого мальчика не было тогда на совете, но мы встретили его на лестнице… Подорожник Воров.

Я заметила на медальоне трещину и прядку рыжих волос. Бархата тоже не сводила взгляда с медальона.

– Подорожника, который сотворил медальон, больше нет с нами, – пояснил Царь.

– Но медальон не исчез, только треснул? – Бархата явно недоумевала.

– Его магия – на крови.

Бархата сцепила длинные пальцы в замок.

– Есть шансы?

– Мне помогли, но средство действует медленно. Надеюсь, успеет.

Тут во двор влетел призрак с клювом чумного доктора. В этот раз он был без шляпы, и коричнево-белая маска обтягивала его череп. В чёрных глазницах я ничего не увидела. Любят призраки эффектные обличья.

– Она идёт, – сказал чумной доктор. – Но пока далеко. Будто выжидает.

Я переглянулась с Гномом и поняла.

– Она ждёт, пока подорожники уйдут домой, – глухо пролепетала я.

Царь посмотрел на меня бордовым взглядом и кивнул: