— Садись, — дядя Леша указал Саньке на стул и принялся доставать из стеклянного шкафчика порошки и колбочки с разноцветными жидкостями. — Так, говоришь, не веришь, что сегодня Ночь проснувшихся памятников?
— Не верю… — осторожно ответил мальчишка, с опаской поглядывая, как хозяин лаборатории смешивает жидкости в большом стеклянном сосуде. А ну как сейчас тоже ба-бахнет? И от дяди Леши останутся только роговые очки, а от самого Саньки вообще ничего…
— Ну что ж, если у меня сейчас получится один фокус… я его в старой книжке вычитал, очень старой книжке, написанной одним средневековым алхимиком… если этот фокус получится, то мы с тобой будем единственными, кто сегодня не уснет. Ты готов к бессонной ночи?
— А если не получится? — с замиранием сердца спросил мальчишка.
— А если не получится, мой юный друг, то ноутбук станет твоим… Как я и обещал.
Санька с сомнением посмотрел на стеклянный сосуд, в котором бурлила разноцветная жидкость и усмехнулся.
— Допустим, мы не уснем, — сказал он. — Но мы же в деревне, так? А памятники в городе. И как….
Но тут жидкость в сосуде забурлила еще сильнее, и, не дав договорить мальчишке, сосуд… взорвался.
Ба-бах!
Санька инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл их…. Когда открыл их, то увидел над собой круглую белую луну. Она неподвижно висела в темном небе, словно была накрепко приколочена к нему гвоздями. Ни зеленого домика, ни черемухи над верандой, ни поросшего крапивой участка… Вместо этого был маленький сквер и чужой город. Что чужой — тут к гадалке не ходи. В их маленьком городке не было таких старых домов. И этого сквера не было. Санька опустил голову и увидел, что стоит на высоком каменном постаменте. С трудом поднял ногу — тяжелая какая! — и тут только сообразил, что нога его… и рука… и весь он сам с ног до головы — каменный. Памятник. Надо честно признаться, перетрусил он отчаянно. И если бы не были в тот момент руки-ноги такими тяжелыми — точно бы пальцы задрожали, а коленки затряслись. А душа ушла в пятки. Она, собственно и ушла — душа штука легкая и невесомая, и никогда не бывает каменной — но потом посмотрела, что в пятках ничего интересного и вернулась обратно.
— Я могу двигаться… — вслух произнес Санька.
— Вот и хорошо, пошли! — ответил ему голос незнакомой девчонки.
— Кто здесь? — испуганно спросил Санька и принялся вертеть головой по сторонам.
Но на этот раз ему никто ничего не сказал — и сквер, и улица рядом были совершенно пусты. Да что на улица! Во всех окружающих домах был погашен свет. Вы когда-нибудь видели, чтобы ночью свет был погашен во всех окнах? И ни одной машины на улице? Вот и Санька не видел… Пока не оказался в чужом городе в Ночь проснувшихся памятников. Успокоился немного, осмотрелся, осторожно слез с постамента и зашагал по улице. А что делать? Не стоять же на месте…. Нужно искать, кто помочь сможет.
Город спал… Только желтые фонари, рекламные щиты да витрины магазинов переливались разноцветными огнями. И светофоры… Этим хоть бы хны: красный — желтый — зеленый, красный — желтый — зеленый… Улица вывела Саньку к набережной реки, и он сразу понял, в каком городе оказался. Потому что именно такие столбы — с торчащими носами древних кораблей — он видел в той самой книге, что листал сегодня дядя Леша. Санкт-Петербург… Ростральные колонны… Мальчик хорошо помнил название — в прошлом году мама проспорила целых два мороженых. Когда сказала, что он ни за что не выучит это слово. Гулко ступая по асфальту каменными кроссовками, Санька дошел до первого столба и нос к носу столкнулся с ожившими памятниками. Их было двое — женщина и мужчина. С виду на древнегреческих богов смахивают, решил Санька. Но оказалось, что ошибся.
— Махонький какой, — пробасил мужчина. — И черненький. Видать, пудостского камня не хватило — из чего попало лепили. Совсем обеднела страна, скоро из кирпича начнут памятники делать!
— Не хвастайся, Волхов, — укорила мужчину спутница. — Нехорошо происхождением хвастаться. Тебя как звать-то, малыш?
— Александр, — с достоинством представился Санька. По сравнению с огромными фигурами он и вправду казался крошечным.
— А меня Волга, — ответила женщина. — Этого хвастуна именуют Волховым, а еще двое наших — Нева и Днепр — отправились по Васильевскому острову гулять.
— Так вы реки, что ли? — удивленно спросил Санька.
— Мы аллегории, — улыбнувшись, ответила Волга. — По крайней мере, сами мы считаем именно так. Хотя некоторые называют нас божествами моря и коммерции. В общем, каждый видит в нас то, что хочет.
Читать дальше