Лоис Лоури - Вестник

— Сильно поранилась? — спросил он.

— Все будет хорошо. У меня с собой травяная мазь, намажусь ей.

Она достала из кармана небольшой мешочек, открыла его и стала обрабатывать места уколов и порезов.

— Может, у тебя что-то не так с обувью? — спросил он, взглянув на кожаные сандалии, аккуратно поставленные рядом с ней. У них была твердая подошва, и выглядели они вполне удобными.

— Нет, с обувью все в порядке. Хотя странно. Пока мы шли, приходилось все время останавливаться и отрывать от них разные ростки. Ты тоже, наверное, заметил, — она рассмеялась. — Как будто растения сами тянутся, чтобы схватить меня. — Она втерла в свои раны еще немного мази. — И цеплялись они довольно сильно. Может, завтра оберну ноги какой-нибудь тканью, а сверху надену сандалии.

— Хорошая мысль.

Мэтти не хотел показывать виду, как его обеспокоила эта новость. Он подбросил еще дров в костер, затем поставил вокруг него несколько камней, чтобы огонь не перекинулся дальше.

— Надо спать, а завтра встанем пораньше.

Вскоре они уже лежали на земле, свернувшись: Мэтти и Кира, а между ними — Шкода. Все трое были накрыты одеялом. Мэтти прислушивался к ровному дыханию Киры — она заснула почти мгновенно. Он чувствовал, как Шкода дергается в своем щенячьем сне, наверное, ему снились птицы и бурундуки. Он слышал, как потрескивают ветки в затухающем и покрывающемся пеплом костре. Он слышал порхание и ухание совы, которая бросилась на землю, и затем писк обреченного грызуна, попавшего в ее когти.

Оттуда, куда они шли теперь, веяло гадким запахом, окутавшим середину Леса. По расчетам Мэтти, до середины они доберутся не раньше чем через три дня. Его удивило то, что омерзительный запах разложения чувствовался уже сейчас. Когда наконец он заснул, ему все время снилось что-то про разложение и надвигающуюся страшную опасность.

Утром, когда они поели, Кира плотно обмотала обе ступни тканью, которую она оторвала от нижней юбки, ослабила ремешки на сандалиях и аккуратно всунула в них ноги.

Затем взяла свою палку и походила взад-вперед, привыкая.

— Неплохо, — сказала она, помедлив, — вполне удобно. Теперь все будет хорошо.

Мэтти, заворачивая остатки еды в одеяло, взглянул на нее.

— Скажи мне, если растения опять будут тебя дергать.

Она кивнула.

— Шкода, ты готов? — позвала она, и щенок бросился к ней из кустов, где он разрывал нору какого-то грызуна.

Кира поправила мешок со своими принадлежностями для вышивания и приготовилась идти за Мэтти.

К удивлению Мэтти, сегодня ему непросто было отыскать тропу. Такого с ним еще никогда не случалось. Кира терпеливо ждала позади него, пока он изучал несколько входов в Лес с той поляны, где они ночевали.

— Странно, я так часто здесь ходил, — проговорил он. — Я столько раз ночевал здесь. И я всегда следил за тем, чтобы тропа была расчищенной и заметной. А теперь…

Он отвел рукой кусты, посмотрел на открывшуюся землю, затем вытащил нож из кармана и срезал ветки.

— Тут, — сказал он, указывая рукой, — вот тропа. Но почему-то разрослись кусты и скрыли ее. Странно, да? Я всего полтора дня назад проходил тут. Я точно помню, что таких разросшихся кустов здесь не было.

Он отвел рукой густой кустарник, чтобы Кире было легче пройти, и с удовольствием отметил, что ее шаги, несмотря на израненные ноги, были твердыми и не причиняли ей боли.

— Я могу расчищать путь палкой, — сказала она, — видишь?

Она подняла палку и приподняла толстый вьюн, перебросившийся с одного дерева на другое и превратившийся в преграду на высоте ее плеч. Согнувшись, они вместе прошли под вьюном. Но тут же заметили, что впереди им преграждают дорогу новые вьюны.

— Я их срежу, подожди здесь, — сказал Мэтти.

Кира и неожиданно тихий Шкода у ее ног стали ждать, пока Мэтти срежет все плети, висевшие на уровне их лиц.

— Ой, — сказал он и сморщился.

Из одного из срезанных стеблей на него капнул едкий сок, оставив на руке ожог. Он как будто прожег ткань рукава.

— Смотри, чтобы на тебя не упало, — крикнул он Кире и показал ей, чтобы шла вперед.

Они осторожно прошли через запутанный лабиринт вьюнов. Мэтти со своим ножом шел впереди. Сок растений вновь и вновь капал ему на руки, и его рукава стали совершенно дырявыми, а кожа под ними невыносимо горела. Теперь они шли очень медленно, а когда наконец растения расступились и тропа освободилась от густых вьюнов (которые, как они обнаружили, тут же отрастали заново после того, как их срезали), они остановились на отдых. Начинался дождь. Деревья над их головами были настолько густыми, что влага едва долетала до земли, но листья были сырыми и неприятно холодили их плечи.