Тимур Ибатулин: Стрелок

Лезть по узлам было легко, а вот приоткрыть вход оказалось делом невозможным. Вы никогда не пробовали в детстве сдвинуть с места лодку сидя в ней и раздувая парус, пусть даже мощным вентилятором. Мишка пробовал, с папой — после просмотра знаменитого мультика про капитана Врунгеля.

Здесь произошло нечто подобное — Мишка висел на веревке и пытался вытолкнуть закрывшую выход палатку. Это только у барона Мюнхгаузена получалось подниматься, дергая себя вверх за волосы.

Мишка задумался.

— А если так? — пропыхтел он, и сменив тактику, повис на одной руке. Он разжался в стенки ногами, спиной и второй рукой, чтобы не висеть на веревке и сдвинуть наконец вбок палатку. Откроется щель, и можно будет вылезти. Мишка чуть не упал — не хватило детских сил для надежного распора. Мишка, покачиваясь, повис и заплакал от бессилья. Снизу заскулил щенок. От этого звука такая буря поднялась у Мишки в душе. Понимание абсолютной беззащитности живого существа, попавшего в ловушку по его, Мишкиной, глупости. Такое понимание было не вынести. Мишка со всей силы уперся ногами и спиной в ровные, шершавые стены, придерживаясь за веревку, развернулся боком и с размаху всадил ногу между краем отверстия и палаткой. Палатка промялась и уступила. Щиколотку ободрало камнем, она полыхнула огнем. Мишка, не останавливаясь, вогнал руку в противоположный стык. По руке что-то потекло. Опершись на руку и ногу, Мишка просунул в стыки оставшиеся конечности, и отпустил веревку. Собрав последние силы резко толкнулся и откатился от дыры, отпихнув в сторону палатку. Он лежал лицом в землю, тело сотрясали рыдания. Сверху опустился флаер. Выскочил встрепанный отец, механик, и еще кто-то. Папа быстро ощупал сына, словно не веря, что он цел.

— Стрелок, — слабо сказал Мишка.

— Что? — не расслышал отец.

— Щенок внизу — в трубе. Помогите.

Последовал укол, и Мишка провалился в мягкую вату забытья. Проснулся он уже под вечер.

В кают-компании ели молча, Мишка часто ловил на себе и своих бинтах осторожные взгляды взрослых. Николай, закончив есть, положил в посудомоечную машину тарелку и швырнул туда же вилку со словами:

— Ему бы всыпать как следует, а мы в молчанку играем!

Связиста не поддержали.

Празднования спасения не было. «Не влетело — и то хорошо» — считал Мишка и весь день крутился около взрослых — «помогал». Сотрудники станции старались, чтобы мальчик был на глазах — проблем меньше. Исследовали найденные Мишкой «трубы», как с легкой руки ребенка окрестили артефакты. Нашлось еще несколько труб, связанных между собой подземными лабиринтами.

— Будет работенка для сменщиков, — улыбался механик.

Через день Мишка придумал новый фокус — притащил небольшое дерево, срезанное у корня, с листьями, похожими на дубовые, и разлапистыми колючками, свисающими с ветвей. Все привыкли, что эти деревья темно-зеленого цвета. При корабельном освещении оказалось растения зеленовато-голубые. Мишка увидел этот казус, хмыкнул и комментировал: «Так даже лучше!»

— Ты зачем приволок это «ископаемое»? — засмеялся старпом.

— Вот. Праздновать Новый год будем.

— Летом?

— А Вы когда-нибудь праздновали Новый Год на незнакомой планете, под голубой елью с листьями дуба и шишками, как колючки? То, что это шишки, сто процентов — вон внутри семена, под каждым лепестком, как у обычной шишки. Потом вы же сами говорили, что все остальные месяцы на этой планете более жаркие. И надо же отпраздновать хоть как-то мое спасение! — Мишка сказал это с таким невозмутимым видом, что пришла очередь хмыкнуть старпому. Он, почесывая бородку, задумался.

Празднование Нового Года поддержали все. Только капитан ворчал: «Опять график к черту полетит». Мишка не волновался насчет графика. Он знал, что с нашим капитаном не пропадешь. А еще слышал, как успокоил капитана Аркадий Семенович — экзобиолог:

— Абрамыч, такого почтового адреса — то бишь «к черту» — не существует, поэтому график к искомому адресату не полетит. А вот дела без общей сплоченности на фоне накопившейся усталости, пожалуй, точно к чертям полетят!

Капитан и сам понимал, что людям отдых нужен, и психологическая разрядка в виде праздника никогда не повредит. Он почесал нос и пробурчал:

— Я разве спорю? Новый год, так НОВЫЙ ГОД!

Очень нравилась Мишке и Стрелку беготня по одуванчикам — огромным шарам бордовых цветков с пушистыми соцветиями.