Лев Квин - Было — не было

На более дальних ракетодромах напряженная работа шла день и ночь. Там готовились к отлету в другие обитаемые миры десятки фотонных ракет — каждая из них уносила в дальний космос сотни землян, исследователей вновь открытых миров.

Новые, совершенно неизвестные в Гешкино время профессии встречались на каждом шагу. Вот, например, вылавливатели метеоритов — кто раньше слышал о них? А здесь они посменно вылетали на свои участки космоса и сверхмощными магнитными устройствами притягивали все встречавшиеся им метеориты. К концу смены вылавливатели стаскивали на специальные площадки целые горы небесного металлического сырья.

Или цунамисты — в отличие от вылавливателей метеоритов представители этой новой профессии работали не в космосе, а под водой. Специальными чуткими сейсмографическими приборами они устанавливали, где возможны колебания морского дна, из-за которых возникают разрушительные гигантские волны — цунами, и направленными подводными взрывами своевременно устраняли опасность.

Взять даже вот такое, казалось бы, совсем малоинтересное дело, как разведение фитопланктона — мельчайших водорослей, из которых готовили разные вкусные блюда; Гешка сам не раз за обедом просил добавки, когда подавали салат из планктона. Выращиванием планктона занимались школьные производственные бригады — настолько это было просто. Но!.. Планктон разводили в океане. Каждый школьник получал автономное водолазное устройство с мотором на атомной тяге. Скорость — ахнешь! Зона действия — с ума сойти! Глубина погружения — обалдеть!

Ведь это же подумать только!

Как хотелось Гешке поплавать вместе с Катей в Тихом океане, когда она со своей школой отправлялась туда на практику! Он бы всем им показал высший класс! Но стоило только Гешке заикнуться об этом, как Катя, сама вовсе того не желая, огорошила его вопросом:

— Дядя Геша, а ученические права водолаза-любителя у вас есть?

Вот и оставался для Гешки один только прогулочный радиокатер. Сиди себе сиднем, как пассажир в такси, да еще рядом с почти сосунками — подходящая компания! А однажды сидевшая с ним в радиокатере девочка двух-трех лет пропищала тонюсеньким голоском:

— Как вы думаете, он работает на анодном или катодном двигателе?

— На катодном, — ответил Гешка наугад. — Нет, на анодно-катодном, — тут же поправился он, чтобы уж наверняка.

Девочка ничего не сказала, но при этом так странно на Гешку посмотрела, что ему захотелось побыстрее выбраться из радиокатера и бежать куда глаза глядят.

И когда, наконец, одним распрекраснейшим утром папа сказал: «Собирайся, пойдешь со мной», Гешка сразу же догадался:

— В школу! На экзамен!

И запрыгал от радости.

Слов нет, ничегонеделание тоже имеет свои положительные стороны. Но сколько же можно!

Глядя на него, запрыгал и Борик. Екатерина Андреевна, очень занятая на работе, махнула на него рукой, и он с каждым днем все больше и больше становился похожим на Гешку, перенимая его словечки, манеру разговаривать и даже походку.

Пошли втроем: папа, Гешка и Борик. Правда, папе не совсем понравилось, что Борик увязался вслед за ними, он хотел вернуть его домой, но Гешка так энергично стал просить за своего механического приятеля, что папе пришлось уступить.

Борик весь сиял, благодарно улыбаясь Гешке.

Гешка тоже был доволен. На всякий пожарный случай он подготовил хитроумный план, в котором Борику отводилась немаловажная роль.

Кто будет его экзаменовать? Одни пала? Или еще и другие учителя?

На эти тревожные вопросы Гешка получил ответ, когда они, уже в здании школы, вошли в просторную комнату, целую стену которой занимал серый шкаф со множеством отверстий. Посреди комнаты было небольшое возвышение со столиком, похожее на пульт дирижера.

— Борик, включи, пожалуйста, — попросил папа.

Щелкнул выключатель. В отверстиях шкафа суетливо забегали, замелькали разноцветные огоньки.

— Нравится? — спросил папа.

— Ничего, — сдержанно ответил Гешка, наблюдая за веселой игрой огоньков. — А что это такое?

— Не догадываешься? — папа улыбался.

И тут Гешку осенило.

— Знаю! Знаю! — обрадованно крикнул он. — Это и есть ваша учительская самозазубривающая машина. Какая большая! У племяшки куда меньше. Та, наверное, только для школьников, да?

Он хотел подойти поближе, чтобы разглядеть, где у машины отверстие для вкладывания сочинений, но, услышав смех, обернулся. Смеялся папа, смеялся Борик. Смеялся, казалось, и сам серый шкаф, внутри которого что-то фыркало и шипело.