Дмитрий Емец - У входа нет выхода

– … когда она ошиблась в человеке и ей нужно умереть, – угадав, закончила Рина.

– Только в твоем варианте это означало бы гибель всех пчел ШНыра. Сомневаюсь, что у Митяя еще припрятаны пчелиные матки, – сказала Кавалерия.

Она пристально разглядывала Рину, задумчиво покусывая дужки очков. Рине стало не по себе. Она не ощущала себя достойной такой пчелы.

– Ну тогда, может быть, вообще не стоит… – осторожно начала Рина.

Кавалерия покачала головой.

– Разлучить вас нельзя. Выбор пчелы всегда окончателен. Объяснить его невозможно – надо только с ним считаться.

Пчелиная матка щекотала Рину уже в районе локтевого сгиба. Потом повернула и поползла к выходу из рукава. Экскурсия по Рине была завершена.

Сашка протянул руку. Ему интересно было, коснется ли пчелиная матка его хотя бы вскользь. Однако выяснить этого ему не удалось.

– Не трогай! – завопил кто-то.

На Сашку сзади кто-то прыгнул. Он решил, что это выследивший их берсерк. Рванул плечо, освобождая правую руку. Ударить он сумел не сразу, да и бить пришлось вслепую, в прыгающее перед ним белесое пятно – они уже катились по траве.

Пятно куда-то провалилось. Сашка встал, удивленный, как легко далась ему эта победа. На траве, раскинув руки, лежал Витяра. В расстегнутой шныровской куртке, ушастый, нелепый, он напоминал слоненка из мультфильма.

– Он первым на меня бросился, – сказал Сашка виновато.

– Это я видела! Но не поняла почему, – признала Кавалерия.

– Зато я понял… Я сказал Витяре, что вы разорили улей и убили первую матку. Витяра следил за вами очень давно. Добренький мальчик хотел спасти пчелку, – насмешливо пояснил кто-то.

У рябины стоял Платоша. В левой полусогнутой руке он держал шнеппер. В правой, пока опущенной – тяжелый двухзарядный арбалет с вертикально расположенными болтами. Плечом Платоша прислонился к рябине. Видно, стоял здесь давно и все слышал.

Кавалерия вопросительно покосилась на арбалет.

– Они не разоряли улья, – сказала она.

– Знаю, – ответил Платоша.

– Откуда?

– Улей разорил я. И пчелиную матку отравил я, – сказал Платоша с вызовом.

Рядом топтался Горшеня, вскидывал руки, вертел головой, но Платоша не обращал на него внимания. Сашку удивляла такая смелость.

– Ничего он мне не сделает… – угадав его мысли, пояснил Платоша. – Он опасен только для ведьмарей, а я пока шныр. Этот верзила не тронул меня даже у улья, когда я разносил его в щепки. Митяй Желтоглазый сделал его безобидным… Он и жрет только тех, кого любит! А ну, ты, кыш!

Горшеня отодвинулся.

Рина присела на корточки у лежащего Витяры. Рукой приподняла голову.

– Какая я дура: подозревала его! Должна была догадаться! Горшеня повторял: «пузо голодное не съесть!» А Витяру тогда проглотил! – сказала она.

– Кстати, спасибо, что взяла компас и отдельное спасибо, что поднялась на холм. В крышке был радиомаяк, – буркнул Платоша. – К сожалению, работает он скверненько. Пока ты не влезла на гору – я не мог засечь сигнал.

Кавалерия неотрывно смотрела на Платошу. Ненависти в ее взгляде не было. Только бесконечное сожаление. Не выдержав этой жалости, Платоша толкнул ногой шишку. Она запрыгала и остановилась в шести шагах от него, в полутора – от Кавалерии.

– Границу не переходить! А то!.. – он качнул шнеппером.

– Зачем? – повторила Кавалерия.

Платоша облизал губы.

– А что, так важно знать? Любопытство мучает?

– Да, – сказала Кавалерия.

– Пожалуйста: псиос ! Я познакомился с девчонкой из форта Белдо. В залазе у «Киевской», где отводящий тоннель к реке. У ведьмарей там капище. Она выскочила на меня со шнеппером.

– И она тебя не застрелила?

– Как видите, нет, – сказал Платоша. – Мы встречались три месяца. Потом она умерла, а я подсел. Я только хотел помочь, чтобы ей меньше доставалось…

– Тебе не приходило в голову, что девушку можно было привести к нам? – мягко спросила Кавалерия.

– Она не смогла бы попасть в ШНыр! – торопливо возразил Платоша.

Кавалерия сняла очки и подула на них, точно не исключала, что тот Платоша, которого она знала до сих пор, был оптической иллюзией.

– Без комментариев. Даже для человека, который очень хочет себя обмануть, аргумент слабенький. Я встретилась бы с ней и в городе, – сказала она.

– Она не желала! Она презирала всех шныров! – крикнул Платоша.

– Что ж. Значит, Дионисий Белдо был ей ближе, – заметила Кавалерия.

– Белдо? Она его терпеть не могла! Называла самовлюбленной вонючкой!