Нэнси Фармер - Дом Скорпиона

«Часто говорил », — с содроганием повторил про себя Матт. Что это значит?!

— Вот почему он не дал Фелисии убежать, вот почему держал около себя Тома, хотя терпеть не мог этого мальчишку. Мы все принадлежали ему — Алакраны, телохранители, врачи, Тэм Лин, я и ты. Ты — больше всего.

Селия начала рассказ. Если она замолкала, Простак Дональд подхватывал нить и продолжал повествование, отстукивая текст на своем компьютере. А иногда и мистер Ортега вставлял пару слов.

Матт слушал и вспоминал свой последний вечер в Опиуме. Пока он, Матт, лежал в оазисе и любовался на звезды, Тэма Лина и всех, кто был в доме, созвали на отпевание Эль Патрона. Отсутствовала только Селия, потому что ее, по всеобщему мнению, превратили в идиойда. Мистер Ортега не пришел, так как — по причине глухоты — попросту не знал о случившемся. В последние годы он жил настолько тихо, что о нём никто и не вспомнил.

В сгущающихся сумерках Фермерский Патруль выстроился в шеренгу. Шесть телохранителей, в том числе Тэм Лин и Простак Дональд, вынесли гроб и медленно понесли его в пустыню позади мавзолея. Самого Эль Патрона с легкостью мог бы поднять и один человек, но гроб был богато инкрустирован золотом, так что его с трудом тащили шестеро.

Они медленно вышагивали вдоль шеренги, а хор мальчиков-идиойдов исполнял арию из «Мадам Баттерфляй». [67]Это был один из любимых фрагментов Эль Патрона, и голоса идиойдов звучали тоненько и нежно.

— Я слышала это из конюшни. — Селия промокнула глаза полотенцем. — Он был злой человек, но от такой музыки прямо сердце разрывалось.

В земле отворилась дверь. Пологий пандус уходил вниз — в огромный подземный зал, озаренный светом тысяч свечей. И это было только первое из анфилады многочисленных хранилищ, протянувшихся под землей. Простак Дональд сказал, что не знает, сколько там всего потайных камер.

«Гроб был просто чудо», — написал телохранитель на компьютере. Массивную золотую крышку украшало изображение Эль Патрона — совсем как на саркофагах египетских фараонов. На этом портрете Эль Патрону было двадцать пять лет. «Его и не узнать было, разве только по тому, — на этом месте Простак Дональд поднял глаза, — что он очень походил на Матта».

У Матта по спине побежали мурашки.

«Мы спустились в сокровищницу, — печатал телохранитель дальше. — Она вся была усыпана золотыми монетами. По ним приходилось ступать, как по песку на пляже. Кое-кто из телохранителей черпал монеты горстями и украдкой прятал в карманы. Священник прочитал заупокойную молитву. Потом идиойдов и Фермерский Патруль отослали прочь. Наступило время всенощного бдения над гробом».

— Это всего лишь приличное название для праздничной попойки, — перебил его мистер Ортега, внимательно следящий за экраном компьютера. — Собравшимся полагается восхвалять жизнь покойного — в данном случае восемь его жизней. Тебе, Матт, суждено было стать девятой.

Матт зябко поежился.

«Гости были в прекрасном настроении, еды было вдоволь, вино лилось рекой, — писал Простак Дональд. — Все только и говорили, каким старым стервятником был Эль Патрон и как хорошо, что он наконец помер».

Так прошло несколько часов. Потом Тэм Лин принес особое вино, которое было разлито в тот год, когда Эль Патрон родился. Оно лежало в заплесневелом ящике, опутанном паутиной, и было запечатано сургучом со знаком скорпиона — личной печатью семейства Алакран.

— Эль Патрон припасал его для своего стопятидесятилетия, — торжественно провозгласил мистер Алакран. — А если не доживет, приказал подать это вино на похоронах. Предлагаю выпить в честь кончины старого стервятника!

— Правильно! Правильно! — закричали гости.

Стивен открыл первую бутылку и понюхал пробку.

— Как будто отворилась дверь на небеса, — заявил он.

— Тогда эти свиньи недостойны его вкушать! — завопил Том. Все покатились со смеху. Пошли по кругу хрустальные бокалы. Мистер Алакран сказал, что все обязаны дружно выпить за упокой души Эль Патрона и потом разбить бокалы о гроб.

«Я взял бокал, — писал Простак Дональд, — но Тэм Лин подошел ко мне и шепнул: «Не пей, парень. Чует мое сердце, с этим вином что-то неладно». Вот я и не стал пить.

Мы подняли бокалы, провозгласили тост. Мистер Алакран сказал: «Завтра пришлем сюда грузовик и разгребем эти залежи! Выпьем же за жадность!» Все чокнулись и выпили — кроме меня. Не прошло и минуты, как все упали как подкошенные. Словно внутри у них повернули выключатель».