Патрик Несс: Вопрос и ответ

Когда увидит.

Когда я скажу ей и всем остальным все, что хочу сказать…

— Быстрее, прошу! — кричу я.

Желудь весь вздрагивает подо мной, точно заводит дополнительный двигатель, и припускает еще быстрей.

Она тоже спешит к кораблю. В этом я ни капли не сомневаюсь. Она увидела, как он приземлился, и теперь скачет навстречу. Если она доберется до переселенцев первой, она расскажет им о моей трагической смерти, о злобном тиране, которого «Ответ» идет свергать, и спросит, нет ли на корабле какого-нибудь оружия, которое можно использовать с воздуха.

А оно есть.

Я еще крепче прижимаюсь к спине Желудя, стискивая зубы от боли и мысленно пытаясь заставить его скакать еще быстрее.

Собор уже давно скрылся из виду, и мы скачем по улице, на которой все магазины закрыты, а двери домов крепко заперты на замки. Солнце окончательно село, и все вокруг превратилось в серые силуэты на фоне темнеющего неба.

Интересно, как «Ответ» отреагирует на весть о падении мэра…

И что они подумают, когда узнают, что поборол его один Тодд…

Я думаю о нем…

О нем…

О нем…

Тодд, думает Желудь.

И мы мчимся дальше, дальше…

Как вдруг неподалеку раздается оглушительный БУМ, от которого я чуть не вываливаюсь из седла.

Желудь резко разворачивается, стараясь не скинуть меня со спины, и мы видим…

Впереди на дороге полыхает пламя.

Горят дома.

И магазины.

И амбары с зерном.

Люди бегут сквозь густой дым — не солдаты, обычные мирные жители бегут мимо нас в темноте.

Бегут со всех ног, даже не глядя на нас.

Бегут от «Ответа».

— Что же она творит? — вслух спрашиваю я.

ОГОНЬ, испуганно думает Желудь, переступая с ноги на ногу.

— Она же спалит весь город, — говорю я.

Зачем?

Зачем?!

— Желудь… — начинаю говорить я.

И вдруг воздух над долиной сотрясает низкий трубный зов.

Желудь испускает резкое ржание — ни слова в его Шуме, только вспышка страха, чистого ужаса, от которого у меня самой замирает сердце. И, словно эхо этого ужаса, испуганные крики людей вокруг. Многие останавливаются, смотрят назад, смотрят на город и за его пределы.

Я оборачиваюсь. В темноте ничего толком не видно.

Вдалеке я различаю огни — они медленно спускаются по зигзагообразной дороге рядом с водопадом.

Но ведь армия мэра идет по другой.

— Что это?! — спрашиваю я неизвестно кого. — Что за огни? Что за звук?

И тут человек, бегущий мимо, останавливается как вкопанный. Его Шум от потрясения искрится и вертится, точно шутиха, и с отчетливым ужасом в голосе он произносит единственное слово:

— Нет. — А через несколько секунд добавляет: — Нет, не может быть.

— Что? — кричу я. — Что происходит?!

И снова над долиной разносится оглушительный трубный зов.

Этот звук похож на конец света.

Мэр приходит в себя раньше, чем я успеваю связать ему руки.

Он стонет; из него так и прет самый обыкновенный Шум, какого раньше я от него не слышал. Но теперь он потерял бдительность.

Теперь он проиграл.

— Не проиграл, — бормочет он. — Временно затаился.

— Молчать, — говорю я, туго затягивая веревки.

Встаю прямо перед мэром. Взгляд у него еще затуманенный после моих ударов, но он умудряется улыбнуться.

Я бью его по лицу прикладом винтовки.

— Только попробуй что-нибудь учудить, — говорю я, наставляя на него дуло.

— Знаю, — кивает мэр, все еще улыбаясь окровавленным ртом. — Ты слов на ветер не бросаешь, а?

Я молчу.

Это мой ответ.

Мэр вздыхает и склоняет голову набок, словно потягивая шею. Он поднимает глаза на витражное окно, чудом уцелевшее после взрыва. Из-за обломка стены поднимаются луны, слегка подсвечивая свои стеклянные копии на витраже.

— Наконец мы опять вдвоем, Тодд, да еще в том же самом зале, где впервые встретились по-настоящему. — Он оглядывается по сторонам, обдумывая свое новое положение: теперь пленник он, а я хозяин. — Все меняется. И в то же время — не меняется ничего.

— Я бы предпочел дожидаться в тишине.

— Дожидаться чего? — Мэра как бутто охватывает беспокойство.

Но его Шум начинает понемному исчезать.

— Тебе ведь хочется этому научиться, не так ли? — спрашивает он. — Чтобы никто не знал, о чем ты думаешь.

— Я сказал молчать!

— Вот сейчас, например, ты думаешь об армии.

— Заткнись.

— Ты гадаешь, захотят ли они тебя слушать. Гадаешь, смогут ли вам помочь люди Виолы…

— Еще слово — получишь прикладом по зубам.