Майте Карранса: Ловушка

— Сюда?

— Конечно. Меня начнут искать.

Феи заволновались и начали описывать круги. Непрошеные гости были им совсем не нужны, и меньше всего полицейские, разыскивающие заблудившихся девушек.

Лилиан снова вступилась за Марину.

— Отпустим ее. Эта девушка умеет держать слово. Завтра вечером она приведет к нам своего плясуна, как раз к началу конного выезда.

— Почему ты столь уверена?

Лилиан была очень уверена. Даже была готова поклясться на своих крыльях.

Пурпурная дама едва заметно моргнула.

— В таком случае сделаем исключение.

Лилиан дала Марине совет.

— Анхела, поклянись, что приведешь плясуна.

Марина боязливо протянула руку.

У нее не было большого выбора, тем более желания проверить на себе, смогут ли феи что-нибудь сотворить с ней. Однако лучше умереть, чем выдать свою любовь.

И тут в ее голове начала вырисовываться одна идея.

— Скажите, для чего вам нужны плясуны?

Феи разразились громким хохотом.

— Для чего нужны плясуны? — спросила одна из фей и подбоченилась.

— Деточка, нам, феям, нравится плясать, — сверкая глазами, призналась фея зелено-соснового цвета.

— Однако нам не хватает мужчин, плясунов, которые бы танцевали с нами. И даже если бы они не умели плясать, мы бы их научили. Нам нравятся красивые и обаятельные молодые люди, — назидательно пояснила фея цвета белой лилии.

Феи одобрили ее пояснение общим вздохом.

Марина улыбнулась.

— И вам нужен плясун, чтобы танцевать во время завтрашнего праздника?

Раздался громкий хохот.

— Не только. Он будет танцевать с нами вечно, — уточнила фея ярко-красного цвета.

Марина побледнела.

— Как это «вечно»?

— Вечно. В мире фей время не существует. Наши плясуны живут вечно, они навсегда остаются молодыми и ловкими, — уточнила Лилиан, ангельски улыбаясь.

Нет, Марина не могла отдать им Патрика и потерять его. Она только недавно встретила его, он был ее любовью, ее ставшей явью мечтой.

— А если я нарушу свою клятву, что со мной будет?

— Тогда тебя постигнет наше проклятие, дорогая девочка. Лицо твое покроется язвами, у тебя выпадут волосы, тебя начнет трясти лихорадка, в которой ты сгоришь, — изложила Марине ее ужасную жизненную перспективу Пурпурная фея.

— А если я не дам клятвы совсем?

— Мы уведем тебя с собой в наши жилища. И тебе придется проститься с миром смертных.

Марина торопливо протянула вперед руку, собираясь дать клятву. Она не была ни героиней, ни стойкой духом. К тому же, появившаяся у нее идея обрела более четкие очертания.

— Клянусь, что завтра вечером приведу вам плясуна.

— Ilrendit, ortglis, — Пурпурная фея скрепила ее клятву волшебными словами.

Марина снова быстро прокрутила в голове свой план. Феи получат своего плясуна, но им будет не Патрик.

Им станет тот, кто обрадуется предложенному феями фантастическому приключению. Им станет тот, кто не очень этому удивится, потому что действительность ему кажется столь банальной, что он вообще не обращает на нее внимания. Им станет тот, кого никто никогда не хватится.

Кого может заинтересовать — будет в реальном мире на одного компьютерного фанатика больше или меньше?

Довольная Марина отключила мобильный. Цицерон будет ее ждать, она отоспится у него, а потом уговорит его отправиться с ней в лес. Так она убьет двух зайцев одним выстрелом: ловко отведет от себя проклятье фей, доставив им нового плясуна, и проведет ночь без потрясений.

Цицерон доверял ей, и он не даст ее в обиду. По правде говоря, Марине было страшно возвращаться в злачное место, где обитала миссис Хиггинс со своими постояльцами.

Стараясь не думать о бедном Патрике, девушка бросилась вслед за феей, которая пролетела над кронами дубов и ждала ее у начала тропы.

Патрик лежал в дальнем углу поляны, наполовину засыпанный опавшими листьями, и Марина чувствовала себя скверно из-за того, что бросила его одного, скрытого лишь темнотой.

«Не холодно, не холодно», — повторяла она про себя, удаляясь от его тайного укрытия и представляя себе окоченевшее тело, ничем не защищенное от ливней, которые случались в этих местах нередко.

«Но ведь Патрик ирландец, он с детства привык к подобной сырости, и ничего не случится, если он проведет один день под открытым небом», — твердила она мысленно, пытаясь успокоить свою совесть. Как-никак она спасла ему жизнь и почти придумала, как увести его отсюда следующим вечером. Все прояснится, главное — найти его, когда она сюда вернется.