Вадим Дубичев - Невидимки на Краю света, или Приключения последних вещелазов

Врят ли такая Девушка, как Пегая Девушка, будет посреди дня ВОТ ТАК кормить голубей, зная, что у нее в плену последние вещелазы.

Я огляделся и меня словно током ударило.

Возле куста лежали три аппетитные корочки хлеба и к ним приближался толстый голубь с такими глазами, как будто в них огонь полыхал!

— Какая чудовищная месть! — подумал я вслух, качая головой.

Какой постыдный конец был задумал Пегой Девушкой для Путешественников!

И я встал между корочками хлеба и голубем.

— Гули- гули, — сказал голубь и ужасно растерялся.

— Вот я тебе, — погрозил я голубю. — Смотри у меня!

Голубь принялся усердно пялиться на меня и даже пучил при этом глаза.

— Фу, какая глупая птица! — вскричал я и повернулся к нему спиной, разглядывая корочки хлеба, так похожие на Отрывной Календарь, Баночку с Клеем и Дырокола.

Солнце сверкало в голубом небе, душистый воздух кружил мне голову — я нашел вещелазов!

— Марки! Где мои почтовые марки! — сказал Кто-то за спиной.

— Никаких почтовых марок тебе не будет, пока не поможешь оживить вещелазов.

— Мы так не договаривались!

— Я сейчас оглянусь!

— Сколько хочешь! — пропищал у меня голос за спиной.

Я оглянулся и увидел пустую улицу.

Из-за угла дома вынырнул кот Варсонофия и промяукал:

— Сражение начинается! Ты обещал помочь…

— Сражение в моей квартире! — завопил я и помчался по улице вслед за котом, так что только улицы и дома замелькали мимо нас.

— Варсоно… — хотел я было сказать, но не успел, так как какая-то мышь нацелила на меня огромный пистолет и бабахнула из него.

Дым заволок комнату и я едва успел разглядеть, что коты-разведчики и мыши стояли вдоль стен. И уж совсем не успел заметить, откуда они все разом достали самые разные стреляющие и метающие орудия и открыли оглушительную стрельбу из пистолетов, пулеметов, арбалетов и пращей.

Самое удивительное, что они вовсе и не пытались куда-нибудь попасть, а палили во все стороны — вверх и вниз, направо и налево, назад и вперед, и что еще более удивительно — никто от такой ужасной стрельбы не пострадал!

Удивленный всем этим шумом, я подполз к коту Варсонофию, который размахивал кривой саблей, не обращая на меня ровно никакого внимания.

— Варсонофий, друг мой, что здесь происходит?

— Легкая разминка, — крикнул Варсонофий и выхватил из-за спины огромный пулемет. После чего, испуская душераздирающие крики, стал палить во все стороны.

— Отлично! — кот присел рядом со мной и быстренько вылизал искачканный пороховой гарью хвост. — Отличное сражение! Кровь так и кипит во мне!

— Так вы тренируетесь! — догадался я.

— Разминаемся! — подтвердил кот Варсонофий. — Мы настолько совершенны, что неуязвимы для пуль и кинжалов.

— Варсонофий… Извини меня, мой друг, но если это только разминка, что же будет, когда начнется настоящее сражение?

Гром и молнии стрельбы разом смолкли и в оглушительной тишине, в клубах дыма и пороховой гари мыши выстроились в линейку, встали на цыпочки и подняли вверх передние лапки.

Я пододвинулся к двери, но странное дело — ноги не слушались меня, словно воздух сгустился вокруг меня, превратившись в сироп с абрикосовым вкусом.

— Чувствуешь запах абрикосового варенья? — спросил кот Варсонофий. — Начинается! Верный признак…

Дом вздрогнул, воздух вокруг меня загустел так, что я уже и дышать не мог, и тяжелый смерчь стал медленно и неотвратимо раскручиваться в комнате, захватывая в свои смертельные обьятия котов-разведчиков и меня с Путешественниками на руках.

— Ах! — запищали хлебные корки. — Выпусти нас, мы задыхаемся!

Я разжал обьятия и Дырокол, а за ним Отрывной Календарь и Баночка с клеем посыпались на пол, живые и невредимые.

— Чудо! — прохрипел я, задыхаясь в смертельном воздухе.

— Это на них строгосские чары подействовали, — прошептал Варсонофий, проплывая мимо меня по воздуху. — Прощай! Недомеркам удалось закрутить Вихрь из строгосских чар, против которого мы бессильны…

«И тебе это нравится? — откуда-то издалека спросила Пегая Девушка. — Тебе нравится беспорядок, устроенный в уютной квартирке? Тебе нравится опасность, нависшая не только над тобой, но и над Путешественниками? Ты не подумал, что сейчас будет по настоящему больно?»