Олег Раин - Спасители Ураканда

— Остер, братец! Запомню.

Строй парнишек облегченно вздохнул. В очередной раз зевнув, Мишаня вновь покосился на часы, лениво махнул рукой.

— Ладно, вольно. Всем в палату и умереть! Услышу еще раз про самоволку — пеняйте на себя. Отдам Огурцу на съедение…

Чуть позже они лежали на койках, и Артем, положив руки под голову, живописал друзьям о том, что они видели во флигеле. Он часто рассказывал соседям по палате разные истории, но, пожалуй, впервые разговор зашел не о фантастических героях из книг, а об его собственных приключениях. Тема заворожила всех. Даже Вовчик Толстый притих на своей койке — словно и не о нем сейчас шла речь. Наступил тот час, когда можно было наконец расслабиться, когда угроза извне временно отступила на второй план. Дверь палаты они предусмотрительно подперли табуретом, а на спинках коек у ребят висели тяжелые вафельные полотенца. С помощью тугих, завязанных на концах узлов малолетние сорванцы превращали полотенца в подобие боевых палиц. Конечно, пустяк, но больше защититься от Огурца все равно было нечем.

Еще раньше Артем подобрал странную веточку и для надежности упрятал под подушку — в компанию к кусочку шоколада и половинке печенья. Как ни крути, а такие находки случались не каждый день. Строптивая ветка поерзала минуту-другую под подушкой и успокоилась. Это было жутковато и удивительно, но уставший за день Артем ничему более не удивлялся…

— Так, может, он пришелец? — громко предположил Пашка. — А что! Я видел в одном фильме — жил такой дядька, никто ничего про него не думал, а он в один прекрасный день — бац! — и снял с себя маску.

— И что там оказалось? Под маской?

— Да ничего! Только череп из металла.

— Ага, из нержавейки! Еще скажи, что наши вожатые тоже инопланетяне.

— А что! Был и такой фильмец. Я видел…

— При чем тут фильмы, мы же правду рассказываем!

— Так тоже иногда бывает. Сначала в кино сходишь, а потом кажется, будто это с тобой случилось.

— При чем тут кино! — возмутился Вовчик Толстый. — Мы же все своими глазами видели. В каждом окошке — свой мир.

— Хорэ болтать, Толстый. Не было там никаких окошек!

— Верно, снаружи не было, а изнутри — целая куча!

Артем услышал суровый вздох Егора и замер. От мнения атамана сейчас зависело все. К врунам отношение в лагере складывалось неважное.

— Я так думаю, тут два варианта, — рассудительно заговорил Егор. — Либо это обычные телевизоры, либо…

— Что — либо? — не выдержал нетерпеливый Пашка.

— Либо враки.

— Враки?! — Вовчика Толстого даже подбросило на койке. — А Булочка? Вы у нее спросите! Она вам то же скажет!

— Я бы, Толстый, спросил, только где она, твоя Булочка?

— Ну, так понятно где… На этаже у девчонок.

— То-то и оно. Мы здесь, а она там. Как же мы ее спросим? И потом, если вы сговорились, она тоже подтвердит что угодно.

— Значит, ты считаешь, что мы все врем? — звенящим от возмущения голосом спросил Артем.

— Почему же врете — выдумываете. — Егор снисходительно хмыкнул. — Сам вспомни, сколько всяких историй ты нам рассказывал — про Шерлока Холмса, про марсиан с невидимкой, про голодных призраков. Тоже, считай, все выдумано. И правильно. Потому что выдуманное всегда интереснее правды.

— А ветка?! — вновь не выдержал Вовчик Толстый. — Артемон, покажи ты им ветку!

— Какую еще ветку? — поинтересовался Егор.

— Ту самую, которую Артемон во флигеле подобрал.

— При чем здесь ветка?

— Да ветка-то необычная! Совсем как живая. Даже шевелится!

По палате прокатился единый полувздох-полустон.

— Ну, это вы совсем загнули…

— Ничего не загнули! Артемон, покажи!

— Да я ищу… — Артем уже добрую минуту обыскивал пространство под подушкой. — Не знаю, куда она подевалась.

— Может, на пол упала?

Выскользнув из-под одеяла, Артем заглянул под кровать. Щурясь, зашарил руками.

— Эй, Артемон, она тут! В носок мой заползла!

— Да нет, — пятки мне щекочет!..

Малолетний народ потешался как мог. Под смех товарищей Артем еще некоторое время провел под кроватью, но поиски оказались безуспешными. Треклятая ветка никак не желала находиться. В дополнение ко всему, выбираясь из-под кровати, парнишка крепко ударился макушкой о железную раму. В голове тотчас загудело, — пришлось прикусить губу, чтобы не разреветься.

— Была ветка! — чуть не плача повторил он. — И листья на ней были! С шипами.