Олег Раин - Спасители Ураканда

Кое-что в этой жизни Артем действительно умел. Он неплохо играл в шашки и поддавки, многое знал о преферансе и шахматах, а уж по части игры в «волчок», в котором требовалось по узенькому ободку ведущей спирали загнать в лунку три стальных шарика, ему не было равных. Тем не менее, высоты он боялся панически. И потому никогда не забирался на деревья слишком высоко. Самое обидное, что ребята к этому давно привыкли. Пожалуй, только Вовчик Толстый сидел на излюбленной березе ниже Артема, хотя ниже было просто некуда. Хотя бы потому, что ниже простиралась земля.

Вот и сейчас, сбежав с сон-часа из детского лагеря, они сидели на своей главной штабной березе. Наиболее отважные вроде Димки и Егора расположились на самом верху, другие вроде Пашки с Артемом разместились пониже. Береза была огромной — чуть ли не с пятиэтажный дом, и места хватало всем. Больше всего ребятам нравилось, что дерево росло под небольшим углом, что позволяло легко карабкаться и удобно устраиваться на ветках. При этом у каждого имелось свое законное место. Если Егор, атаман ватаги, восседал на толстенной, согнутой крючком ветке, то Пашка, главный балагур отряда, умудрился устроить себе что-то вроде кресла, сидя на одной ветке и спиной опираясь о другую. Кое-кто растянул на дереве страховочные веревки. Находились и такие, что при помощи досок складывали между веток подобие гнезд. В любом случае, если бы все эти конструкции однажды увидели их вожатые, можно было не сомневаться, что взрослых попросту хватил бы удар. По счастью, «штабная береза» стояла в стороне от главной тропы, и разглядеть затаившихся в листве ребятишек представлялось делом непростым. Немудрено, что именно здесь они скрывались от своих недругов и здесь же любили проводить долгие часы, обсуждая последние лагерные события, готовясь к очередным подвигам. Вокруг щебетали пичуги, шелестела листва, ребятишкам было хорошо и уютно.

— Индейцы — народ особый, — тихо вещал Егор. — Могут выдерживать самые страшные пытки и не боятся укуса змей.

— Это как же? — не поверил Пашка. — Быть такого не может!

— А вот и может, — Егор снисходительно хмыкнул. — Если хотите знать, то со своих детей они сразу после рождения заживо снимают кожу и посыпают солью.

— И съедают? — ахнул Вовчик Толстый.

— Думай, что говоришь! Это же их дети!

— Тогда зачем посыпать солью?

— Затем, что из-за соли новая кожа у младенца нарастает такая толстенная, что ни огнем, ни зубами ее уже не возьмешь.

— А если стрелой? — поинтересовался Артем.

— Тоже не пробьет. Они ведь тренировки специальные проводят — по скалам лазят, в ледяной воде купаются, в одиночку на гризли ходят.

— Грызли? — не понял малорослый Митек. — Кого они грызли?

— Не грызли, а гризли. Это у них медведи такие. Грызут все подряд, потому их так и называют.

— Все равно, — не сдавался Митек. — Надо было медведями назвать. При чем тут какие-то гризли?

— При том, что это самые огромные медведи на планете! — рассердился Егор. — Когти у них — как мой кинжал, а зубы — почти с карандаш!

— Как же тогда индейцы их побеждают?

— Вот так и побеждают — один на один, без всякого оружия, — Егор свесился с ветки и жутко округлил глаза. — Понятно, что после таких схваток половина людей умирает, зато оставшиеся в живых вырастают настоящими бойцами.

— Точно, — поддакнул верхолаз Димка. — Бледнолицые могут и пытать их, и скальпы снимать, а они все равно терпят и молчат.

— Конечно! — хмыкнул Пашка. — Что им какой-то скальп, если в детстве с них кожу целиком сдирали.

— Привычка, — вздохнул Вовчик Толстый и боязливо поглядел на близкую землю. — Вожатый Мишаня говорил, что мы тоже привыкнем держать подушки на вытянутых руках. А под конец смены даже научимся стоять по двадцать и тридцать минут.

— Гад твой Мишаня! — обозлился Егор. — Самый настоящий бледнолицый! Его бы самого в коридор с подушкой выставить!

— А еще лучше — скальп снять!

— С такого не снимешь. Он нас всех одной левой…