Сьюзен Коллинз - Грегор и код когтя

— Вот так. Воин умер. Я убил его.

— Значит, «Пророчество Времени» все-таки исполнилось! — воскликнула Нерисса, задыхаясь.

Грегор затряс головой. Они когда-нибудь заткнутся со своими пророчествами?!

Но вслух он произнес:

— Пусть так. Теперь вы оба — что вы будете делать?

— А действительно, что — после такой демонстрации? — обратился Живоглот к Люксе. — Даже мальчишка понимает, что развязывать новую войну, когда еще не высохли лужи крови от предыдущей, по меньшей мере неразумно. Тем более что острогубцы не дремлют и вплотную подошли к вашим границам.

Толпа бурно отреагировала на его сообщение, а Живоглот обернулся вокруг своей оси, чтобы убедиться, что его слушают.

— О, я что, не сказал этого раньше? И надо заметить, они выбрали подходящее время, чтобы покончить с вами навсегда. Согласитесь, момент сейчас наилучший: они сильны, вы слабы… Впрочем, если нам удастся договориться…

— Да, я знаю. Мы сможем их остановить, — резко бросила Люкса.

— Мы уже делали это в прошлом, — заметил Живоглот.

— Прошлое это прошлое. Откуда знать, можно ли вам доверять?

— Доверять нам? Да ты только что пыталась выдворить нас из Подземья в Неизведанные земли! Если кому-то здесь нужны гарантии — то именно нам, грызунам! — ответил Живоглот. — Не знаю… какой-нибудь пакт или договор… что-то в этом вроде.

— Никто не верит договорам. Никто их не соблюдает, — сказала Люкса.

— Что ж, это твой выбор, Люкса. Друзья или враги. Доверять или не доверять. Ты и я. Твой народ и мой народ. Тебе сейчас решать, что будет, — произнес Живоглот.

Это был момент истины. Грегор видел, как на лице Люксы отражается мучительная внутренняя борьба. Жесткость и бескомпромиссность Соловет боролась сейчас в ней с мягкостью Викуса, с его приверженностью решать все миром, с его стремлением к взаимопониманию. Вся эта вековая ненависть… и жертвы… и сомнения… и надежды — все это водоворотом кружило у нее в душе, пока она пыталась решить судьбу Подземья. Мир — или война. Сражение — или компромисс. Соловет — или Викус.

Такое решение когда-то разрушило жизнь Хэмнета. Лишило его разума, а потом заставило навсегда покинуть Регалию и через десять лет пасть в бою.

Наконец на лице Люксы появилась решимость.

— Никаких договоров не будет, — сказал она твердо. — Их слишком часто нарушали в прошлом.

От этих слов сердце у Грегора ушло в пятки. Но она, оказывается, еще не все сказала.

— Никаких договоров не будет! — повторила Люкса. — Я предлагаю другое.

Она вышла вперед и подняла правую руку, протягивая ее Живоглоту. По толпе пронесся изумленный вздох — все поняли, что она имела в виду. Живоглот поначалу тоже был ошарашен, но быстро взял себя в руки:

— Породниться?

— Да. Породниться людям и крысам. Поклясться защищать друг друга до последней капли крови. Я предлагаю это. Ты готов пойти на такое? — спросила Люкса.

— Готов ли я? — переспросил Живоглот. — Да, я готов!

И положил свою лапу на руку Люксы.

Помедлив, Люкса начала:

Ей вторил Живоглот:

После торжественной клятвы крыс потянулся всем телом и невинно спросил:

— Может быть, устроим праздник? Пир?

— Делайте, как он говорит! — велела Люкса, и стадион зашумел и заходил ходуном от восторга.

— Твой дедушка будет гордиться тобой, — сказал Живоглот Люксе, а она ответила:

— Да уж. А моя бабушка, наверно, в гробу перевернулась.

— Она всегда была слишком жесткой, — вмешалась Аврора.

Люкса обвила руками ее шею, а летучая мышь нежно обняла ее своими крыльями.

— Это было самое мудрое и лучшее решение, — сказала Аврора.

— Если ты и правда так думаешь — меня это успокаивает, — призналась Люкса.

— А как насчет меня? — жалобно спросил Живоглот. — Разве я не заслужил объятий?

— Ух, да ты кишишь инфекциями! Тебе бы в больницу, — сказала Люкса. — А потом, полагаю, нам придется встретиться и официально оформить то, что принес нам сегодняшний исторический день.

Живоглот вздохнул:

— Да, я тоже так полагаю. Нам и правда нужно закончить начатое. Что если с каждой стороны будет делегация из четырех участников?