Елена Ленковская - Спасти Кремль

— Папа же говорил — это олово с чем-то там. Ну, я не помню, — отмахнулась Луша.

Они проворно расставили вместо шашек фигурки оловянных солдатиков и уставились на доску.

— Всё, Руся, я хожу! Не забывай, кстати, что французы и в самом деле первыми напали!

— Ходи! — вздохнул Руслан. — Так и быть. Будем исторически точны!

Они сыграли партию, потом другую. Перевес был на Русиной стороне: войско Наполеона всё время проигрывало. Историческая точность торжествовала.

Луша от этого заскучала и начала зевать. Они собрали фигурки и по тёмному коридору босиком прокрались к дверям гостиной.

— Стой! Там кто-то есть!

Руся наткнулся на Лушу, солдатики в подоле его пижамы громко звякнули.

— Тише ты!

Полупрозрачная дверь в гостиную была приоткрыта. По лицам детей забегали разноцветные отсветы — это мама включила телевизор.

— По сообщениям информационных агентств, пропажи детей в странах Северной Европы продолжаются. Согласно бу-бу-бу… это уже восьмой подросток. Полиция не обнаруживает ни малейших следов… бу-бу-бу… Они просто исчезают и всё. Подобное сообщение пришло также из Испании, где…

Луша сделала большие глаза.

— Ты слышал?

— Ерунда! — зашептал Руся прямо в ухо сестре. — Эти журналисты вечно что-нибудь придумают. То у них свинский грипп, то дети исчезают…

А вот мама встревожилась. Только Руся не обратил на это внимания. Ну, мамы же вечно беспокоятся, известное дело…

— Саша! Это ты? Иди сюда скорее! — донёсся из-за двери мамин взволнованный голос.

— Папу зовёт. Мы влипли!

Они попятились в темноту и затаили дыхание. Папа не отзывался. Зато бубнение телевизора стало отчётливее, видно, мама добавила громкость.

— И вот, сенсация — сегодня сразу два подростка вернулись домой. Судя по их рассказам, оба они побывали… в прошлом! Генри Чизрайт и Альфред Свенссон, пропавшие три недели назад, рассказывают всё в красочных подробностях. Самое поразительное — эти дети не знакомы между собой и проживают в разных странах. Один из мальчиков, англичанин Генри Чизрайт, по его уверениям оказавшийся в Средневековой Германии, теперь легко изъясняется по-немецки…

— Обалдеть!

— Что-то мне не верится. Это не научно. Да это не новости, а фильм, наверное, какой-то!

Тем вечером он вправду так думал. Вообще не придал услышанному никакого значения. А теперь выходит — не ерунда и не выдумки?

Они с Лушей постояли ещё немного, вслушиваясь в странные речи диктора. Первой опомнилась сестра:

— Пойдём к себе, пока папа нас здесь не застукал!

— Может зайдём, маме признаемся и на место поставим? — предложил Руся. Его грызла совесть. — Мама простит. Может, и папе не скажет.

— Ну уж нет. Я не собираюсь рисковать. Конный клуб отменят, как в тот раз. Лучше завтра встанем пораньше, и отнесём, пока все спят. Авось, не заметят.

И они отправились спать. Забираясь по лесенке на свою чердак-кровать, Руся спросил Лушу:

— Ну что, продолжим наш эксперимент?

Они уже несколько дней пытались увидеть один и тот же сон на двоих. Несколько раз в жизни с ними случалось что-то подобное. Руся считал, что всё дело в регулярных упражнениях. Нет, в самом деле. Нужно наловчиться думать об одном и том же, когда засыпаешь. Тогда успех обеспечен.

— Давай про 1812-й год думать? — предложил Руслан, вертя в руках фигурку французского барабанщика.

Луша вздохнула.

— У меня, Русь, мысли так и скачут. Я сразу про всё думаю.

— «Смешались в кучу кони, люди?» — Руслан понимающе хихикнул. Потом свесил голову вниз и возбуждённо зашептал:

— Эврика! Лу! Я придумал для тебя напоминалку. Возьми солдатика и держи его в руке. Это поможет тебе не отвлекаться на посторонние мысли.

Послушно прошлёпав к столу, Луша взяла горниста.

— Ты, Руся, тоже возьми какого-нибудь.

— Да я и так взял.

— Ну, спокойной ночи?

— Ага. Давай, погнали!

Руся тут же закрыл глаза и попытался сосредоточиться на нужных мыслях. Но думалось ему совсем о другом.

В бассейне, куда они ходили всем классом, он прыгал сегодня с вышки.

Поначалу было страшно. Прыгнуть решились не все. Хорошо его дружку Макару — он в секцию ходит и там прыжками в воду занимается. А вот Лёха, тот вовсе — постоял-постоял и спустился вниз пешим ходом. Так и не осмелился. Руся его понимал: забравшись на пятиметровую вышку, он тоже долго стоял и слез-таки обратно по ступенькам. Разумнее было пока ограничиться трёхметровой…

Перед своим первым прыжком Руся минут десять собирался с духом. Потом зажмурился и прыгнул. А когда вынырнул, физрук, подмигнув, громко сказал ему: