Елена Ленковская: Две кругосветки

«Олени» ломились к реке. Под энергичным натиском гнулся и трещал мокрый от росы кустарник.

— Стой! Да стой же!

Движение в кустах замерло, хруст и шорох прекратились. Стали слышны лишь пыхтенье да стыдливое, но ритмичное шмыганье носом.

Заросли ивняка спускались здесь к самой воде. Под прикрытием густых ветвей можно было наблюдать за тем, что делается на реке, и оставаться незамеченными. Если, конечно, не слишком высовываться. И не шмыгать на весь заповедник.

— Тише вы там!

Загорелая рука с обмотанными разноцветным лейкопластырем пальцами осторожно пригнула к земле сырую ветку. Послышался прерывистый шёпот:

— Смотри! Вон они!

Густой утренний туман стоял над водой. В нём, как мошка в молоке, застряла лодка, неуклюже взмахивая вёслами.

Из лодки торчали смутные фигуры, закутанные в мешковатые плащи с островерхими капюшонами. Похоже, их было двое. Или — больше, кто разберёт.

— Может рыбаки? Ну, дядьки местные…

Молчание. Сопение.

— Не-е-е, точно — «бобры». И лодка наша, лагерная. Плащи рыбацкие поверх спасжилетов надели, маскируются. Ишь, капюшоны нахлобучили, думают, никто их не узнает.

— Надо по правому берегу идти, тогда обгоним. Река там петлю делает, а мы срежем, через низину.

— Там же сплошь кусты! И болото…

— Там тропинка есть. Внимательнее надо было на карту смотреть.

— Погнали! Есть шанс первыми прийти.

Выстрелила вверх отпущенная ветка, обдав разведчиков холодными брызгами. Спрятав в тумане низкую корму, ушла к востоку странная лодка. Курс — ост, видимость нулевая.

По Серьге, и впрямь, плыли «бобры». В лодке сидело двое.

Плыли молча, хотя обоих так и распирало от восторга.

Макар, улыбчивый и светловолосый, первый раз приехав в лагерь, всю смену жалел только об одном — что, в отличие от своего закадычного дружка и одноклассника Руськи Раевского, не попал в эту компанию раньше. Например, прошлым летом.

Здесь было здорово. Ночные десанты, лазанье по скалам и спуски «дюльфером» [1] Спуск «дюльфером» — скоростной спуск по верёвке на крутых и отвесных скалах, изобрёл немецкий альпинист Дюльфер в начале прошлого века. , катамаран под парусом, фехтование, стрельба из лука. Что ещё нужно мальчишке! С загорелой, слегка обрызганной веснушками физиономии Макара Лазарева уже вторую неделю не сползала счастливая улыбка.

Вот и теперь Макар улыбался. Сиял, как кормовой фонарь. Ещё бы!

Утро начиналось удачно. Ребята уже предвкушали взятие флага, и полную победу «бобров» в пятидневной войне с «оленями».

Пока, во всяком случае, они намного опережали соперников, тайком захватив в своё распоряжение единственную лагерную лодку.

Спасибо Макару, сам поднялся рано и Руську растолкал.

Довольный Макар сидел теперь на корме. Он походил на всклокоченного жизнерадостного воробья. Если, конечно, среди воробьёв встречаются блондины. Вот кто бы говорил — Раевский! Кареглазый, подвижный, с вечно растрёпанными тёмно-русыми вихрами на макушке.

Руся улыбнулся, скинул тяжёлый капюшон и взлохматил пятернёй свою густую, отросшую за каникулы шевелюру. Подмигнул Макару и опять с воодушевлением взялся за вёсла.

Туман постепенно рассеивался. Стараясь не плескать, Руся сосредоточенно, хотя и не очень умело, выгребал к фарватеру [2] Фарватер — судоходное русло, то есть самое глубокое место реки, вдоль которого держатся суда; на море — безопасный в навигационном отношении проход по водному пространству. .

— Жарко в этом дурацком жилете, — отдуваясь, вполголоса заметил он.

— Зато по правилам…

— Угу, — скептически хмыкнул Руся. — Вставать до подъёма и тайком брать лодку — тоже по правилам?

— Конечно! — с жаром зашептал Макар. — Тебе же сказали — стратегическая инициатива приветствуется. Если б мы лодку не взяли, она бы «оленям» досталась, точно тебе говорю.

Возразить тут было нечего, поэтому какое-то время плыли молча.

Серым и призрачным казалось всё вокруг.

Слева стеной уходил вверх высокий берег Серьги, такой крутой, что тропинки, осыпанные скользкой хвоей, спускались к воде почти отвесно.

Справа медленно проплывала обширная сырая низина, покрытая зарослями густой болотной травы. Трава там была в человеческий рост, если захочешь срезать путь и сойдёшь с тропы, тут тебе и крышка. Можно полдня проплутать, а то и дольше.